Цезарь понял, что, быстро использовав этот момент, он может легко покорить все эти народы один за другим. Тотчас, не выжидая более, он вторгся на территорию суессионов, захватил их в тот момент, когда они только что возвратились из своей экспедиции, и легко принудил их к покорности. Потом он столь же легко покорил амбианов и с еще большей быстротой и смелостью устремился на территорию нервиев. Последние были самыми воинственными и дикими из всех белгов; дикими до такой степени, что изгоняли из своей полупустынной страны всех иностранных купцов из Греции и Италии, привозивших им на продажу вино, этот коварный напиток, обессиливавший душу и ослаблявший тело. Хитрые и смелые нервии, соединившись с атребатами и веромандуями, однажды вечером захватили врасплох в лесу римскую армию, располагавшуюся на ночь лагерем. Битва была ужасна. Цезарь сам принужден был сражаться как простой солдат, и если бы римские воины не приобрели за два предшествовавших года умения сражаться сами, не ожидая приказа офицеров, то вся армия была бы уничтожена. Когда нервии сдались, под оружием остались только адуатуки. Они, узнав о поражении нервиев, сожгли свои деревни и укрылись в крепости, расположенной, как думают, на том месте, где теперь находится Намюр. Цезарь осадил ее, и, когда спустя несколько дней ему предложили сдать город, он принял предложение при обычном условии сдачи оружия. Целый день осажденные выносили за ограду и бросали в рвы оружие, но при наступлении ночи они взяли другое, заранее спрятанное, и напали на римлян. Атака была отражена, город взят, и все осажденные, которых, по сведениям Цезаря, было до 53 000, были проданы в рабство следовавшим за армией купцам.[71]
Этими победами, одержанными над столькими варварскими и внушавшими страх народами, Цезарь поразил удивлением всю Галлию, принудил ее признать римское господство и взял огромную добычу. Кроме проданных пленников ему удалось найти у этих варваров значительное количество драгоценных металлов. Но имели ли эти победы такой же громкий отголосок в Италии, как в Галлии? Этот вопрос в данный момент более всего интересовал Цезаря.
Известия, приходившие из Рима, заставляли бояться катастрофы демократического правительства. Цицерон возвратился принятый всей Италией с явным энтузиазмом, но закон Клодия был отменен только тогда, когда Помпей нашел среди народных трибунов 57 года человека, способного не отступать перед страшным демагогом. Это был некто Тит Анний Милон,[72]знатный честолюбец, запутавшийся в долгах, безрассудный и наглый, подобно Клодию. Под защитой трибунской неприкосновенности и соблазненный обещанием консульства, Милон набрал банду гладиаторов и сикариев,[73]благодаря которой посреди кровавых свалок Помпей мог провести 4 августа[74]закон, возвращавший Цицерона и постановлявший дать ему вознаграждение за понесенные убытки.
Но мир еще не возвратился в республику. Консервативная партия и Помпей вступили в согласие, чтобы, пользуясь голодом, устранить Клодия от влияния на продовольственное дело. Цицерон добился от сената закона, дававшего Помпею на пять лет высший надзор за всеми портами и всеми рынками империи с правом назначить пятнадцать легатов для снабжения Рима хлебом.[75]Но эта мера снова вызвала бурю, на мгновение утихнувшую после возвращения Цицерона. Клодий из мести попытался возмутить народ против Помпея, распространив слух, что это он создал голод, чтобы заставить назначить себя царем Рима. Он выставил свою кандидатуру в эдилы на следующий год и старался при помощи дружественных трибунов воспрепятствовать тому, чтобы Цицерон был вознагражден за разрушение своего дома.[76]Наконец, при выборах на 56 год он заручился поддержкой консерваторов, обеспечив им при помощи своих банд все преторские места и оба консульских.[77]
Союз между демагогом и консерваторами был заключен официально, и Помпей был этим так обеспокоен, что, страшась успехов поддерживаемого консерваторами Клодия, по соглашению с Милоном отложил выборы эдилов.[78]Как будто бы недостаточно было этих затруднений: в Рим прибыл Птолемей Авлет, изгнанный из Египта народной революцией. Он заявил своим кредиторам, что если они хотят получить свои деньги, то должны помочь ему снова приобрести свое царство. Помпей, желавший хорошо выполнить свою продовольственную миссию, был в дружбе с царем, владельцем самой плодородной житницы Средиземного моря.