Антоний и Цицерон
2 сентября 44 г. до Р. X
Вот почему возвращение Цицерона и оказанный ему радостный прием очень возмутили консула. Неужели оппозиция нашла своего вождя, и к тому же столь авторитетного? Брут и Кассий уехали, но Антоний не много от этого выиграл, так как возвратился Цицерон, и возвратился как раз к заседанию, которое должно было происходить на следующий день в храме Согласия. Однако 1 сентября Цицерон не явился в сенат: он послал одного из своих друзей предупредить Антония, что задерживается дома, устав после путешествия.[268] Гораздо более вероятно, что Цицерон не смел выступать против обожествления Цезаря из страха перед ветеранами и что, не будучи в состоянии, с другой стороны, явиться в сенат и молчать, он придумал это извинение. Во всяком случае, Антоний должен был радоваться этому, тем не менее трудно объяснить его поведение. Дерзкий по природе и раздраженный более обыкновенного, тогда он мог или уступить мгновенному порыву бешенства, или притвориться разгневанным, чтобы испугать Цицерона и заставить его бежать из Рима. Оба предположения одинаково вероятны. Достоверно, что, когда известие «было ему сообщено, Антоний впал в страшную ярость; он принялся кричать при сенаторах, что Цицерон хочет уверить всех, что ему ставят ловушки и что он в опасности; он кричал, что Цицерон клевещет на него и наносит ему оскорбление, что он, Антоний, воспользуется всеми правами консула и прикажет силой привести Цицерона в сенат, а если тот будет сопротивляться, то Антоний пошлет солдат и слесарей взломать двери дома Цицерона.[269]Изумление и смятение достигли высшей степени; сенаторы немедленно поднялись, умоляя его успокоиться; заметил ли Антоний, что он зашел слишком далеко, или его бешенство было притворным, но он наконец отменил приказ о приводе Цицерона в сенат силой.[270]Затем был одобрен закон о воздавании почестей памяти Цезаря.[271]
Первая филиппика
Антоний своими угрозами не только испугал Цицерона, но и нанес ими оскорбление самому знаменитому лицу сената и притом так, что оратор, несмотря на возраст и слабость, не мог не отомстить обидчику. И действительно, несмотря на страх, внушенный ему Антонием и его ветеранами, месть Цицерона вылилась в убедительную и полную достоинства речь, которую он написал в тот же день. Это была первая из тех речей против Антония, которым в память Демосфена он дал позже частично в насмешку, частично серьезно[272] название филиппик, сохраненное за ними до сих пор. В этой речи он сначала объясняет свое путешествие и свое отсутствие в предшествующий день. Он жалуется на выходки Антония, но кратко и с известной суровостью, как если бы ему трудно говорить о вещах, так мало соответствующих его достоинству. Затем он переходит к рассмотрению положения в государстве: он осуждает политику Антония, но умеренно и с особой точки зрения, ибо обвиняет его в нарушении указов и законов Цезаря и как бы говорит ветеранам, что желает, чтобы Антоний искренне уважал волю диктатора. Наконец, он осуждает законы Антония не за их содержание, а за их неправильное проведение и советует Антонию и Долабелле одуматься, отбросить преступное честолюбие, применить на практике классическую конституционную теорию Аристотеля, популяризатором которой он был: libertate esse parem ceteris, prindpem dignitate — быть первым гражданином в республике среди равных граждан.[273] В общем, этой речью он выражает готовность принять извинения, если захотят их сделать.
Но 2 сентября Антоний не появился в сенате.[274] Быть может, он боялся красноречия Цицерона, как последний боялся его ветеранов, и думал, что не найдет немедленного ответа. Его отсутствие во всяком случае было для Цицерона новым оскорблением. Из сената он вышел уже открытым врагом Антония, при встречах перестал с ним здороваться,[275] называл его, правда, не публично, а в письмах, безумцем, гладиатором и потерянным человеком;[276]он обвинял его в подготовке серии убийств сенаторов и других знатных лиц, которая должна была начаться с него,[277] и подозревал в подкупе всех тех, кто не объявлял себя открыто врагом Антония.[278]
268
Cicero, Phil., I, 5, 12; Plut., Cic., 43. Плутарх утверждает, что Цицерон не явился в сенат, потому что ему была устроена засада, но это не может быть правдой. Ни Антоний, ни кто другой не мог и думать о таком злодеянии. Такое объяснение было дано врагами Антония, который благодаря этому χαλεπως μεν ειχεν επι τη διαβολη(«негодовал на это как на клевету»). Поэтому я предполагаю, что Антоний в своей горячности протестовал против клеветы.
269
Cicero, Phil., I, 5, 12; Plut., Cic., 43. Нужно было послать слесарей, чтобы сломать двери, а не для того, чтобы разрушить дом, как хотят представить многие историки.