Положение Октавиана
Сенат, однако, заблуждался, думая, что с помощью этой политики избавляется от всех забот, которые мог бы доставить ему Октавиан со своей армией. Через несколько дней в Риме были получены письма от Октавиана к сенату с просьбой дать его солдатам обещанные награды,[488] т. е. не только по 2000 сестерциев, которые сенат 4 января решил дать восставшим легионам, но и по 20 000 сестерциев, обещанных Октавианом в случае победы каждому солдату не только двух оставшихся, но и всех пяти легионов.[489] Бездеятельный вождь бесполезной армии, загнанный в маленький галльский город, не смея возмутиться против сената, который, со своей стороны, не смел давать ему приказаний,
Октавиан находился тогда в Бононии в большом затруднении и не знал, что делать со своей армией. Он приготовил четыре легиона Пансы для отсылки их к Дециму[490] и в то же время позволил Вентидию свободно перейти через Апеннины. Он хотел своей попыткой обращения к сенату показать солдатам, что заботится об их участи. Поэтому так трудно было сенату дать как утвердительный, так и отрицательный ответ. Возобновились сколь долгие, столь же и бесполезные переговоры. Наконец, те, кто не хотел ничего предоставить солдатам, и те, кто, Напротив, хотел показаться великодушным, еще раз остановились на среднем и противоречивом решении: награду получат только два восставших легиона, как определил сенат, и притом не по двадцать, а только по десять тысяч сестерциев. Решили также сообщить этот ответ легионам непосредственно через послов, чтобы показать им, что они зависят в действительности от сената, а не от Октавиана;[491]наконец, по предложению Цицерона, не желавшего раздражать солдат, назначили комиссию из десяти членов, в том числе и его самого, для немедленной уплаты донатива и нахождения земель для раздачи четырем легионам. Два из них были, конечно, восставшие легионы; два других, которых мы не знаем, могли быть легионами ветеранов Децима Брута.[492] Может быть, в доказательство своей заботы о ветеранах сенат в этом же заседании поручил Лепиду и Планку основать в месте слияния Роны и Соны ту колонию, которая позже стала называться Лионом. Короче говоря, сенат ответил солдатам двусмысленными решениями, которые должны были внушить подозрение полководцу, и пустыми обещаниями, которые он не был в состоянии сдержать, потому что земель в Италии, подлежащих распределению, было немного, если только не хотели покупать их по очень высокой цене, а государственное казначейство было пусто, подати богатых восточных провинций секвестровались по дороге Брутом, Кассием и Долабеллой. Цицерон с ужасом думал, что для того, чтобы сдержать данные солдатам обещания, нужно будет наложить на Италию подать (tributum), или принудительный военный налог, и что придется принуждать людей к его уплате в тот момент, когда золото и серебро стали в Италии редкостью, а кредит стал очень труден; многие люди даже в зажиточном классе были вынуждены продавать за бесценок свои дома, фермы, поля, произведения искусства и долговые претензии, чтобы добыть наличные деньги.
Успехи Антония
В то время как в Риме сенат принимал эти решения, неутомимый Антоний 30 апреля перешел через горы Лигурии. В течение шести дней он шел по дороге от Aquae Statiellae (совр. Acqui) к Ваде (совр. Vado) по диким и пустынным горам, волнуясь о том, не остановился ли Вентидий, не разбит ли он, не изменил ли ему по пути. Его участь отчасти зависела от Вентидия и успеха его миссии.[493] 5 мая Антоний прибыл наконец в Vada Sabatia, но не нашел там Вентидия, который и не мог еще появиться там, так как ему нужно было пройти больше пятидесяти миль; вероятно, он уже получил известие об Антонии, заставившее его отправить вперед Луция с кавалерией[494] и несколькими когортами, а самому дожидаться в Ваде, чтобы воспрепятствовать армии Децима стать между ними, если она придет в Ваду прежде Вентидия. Теперь важным вопросом было: придет ли Вентидий раньше Децима? Последний реорганизовал насколько мог во время похода свою армию и ускорил марш. 5 мая, незадолго до прибытия Антония в Ваду, Децим был в Дертоне, где получил ложное известие, распространившееся случайно или с намерением, о соединении Вентидия с Антонием в Ваде.[495] Децим на мгновение поверил ему; он написал отчаянное письмо Цицерону, прося его немедленно прислать денег, потому что находился в очень затруднительном положении.[496]
488
Аппиан (В. С., III, 86 и 88) говорит о двух посольствах солдат Октавиана в Рим, первое из которых было в это время. Трудно поверить, чтобы дважды прибегли к такому революционному средству, и притом первый раз тогда, когда положение не было еще отчаянным. Но поскольку невероятно, чтобы сенат, столь бездеятельный после освобождения Мутины, взял на себя инициативу отправить посольство к солдатам, то я предполагаю, что посольство было решено вследствие шагов, сделанных Октавианом.
489
Дион (XLVI, 40) и Аппиан (В. С., III, 86) говорят, по существу, одно и то же, дополняя друг друга. Дион говорит, что решили дать 10 000 сестерциев только части солдат, а другим — ничего; Аппиан же говорит, что послали двум возмутившимся легионам половину обещанного донатива. Нужно, следовательно, допустить, что имело место разногласие по поводу толкования сенатского постановления 3 января, что сенат буквально применил свое постановление относительно числа имевших право на дар, но что относительно суммы были переговоры, в результате которых решили дать каждому только половину обещанной суммы.
492
Децим Брут в письме (F., XI, 20), написанном 25 мая из Епоредии (совр. Ivrea), говорит одновременно о децемвирах, распределениях земель и уплате денежных сумм, так же как и о жалобах солдат по этому поводу. Это, по-видимому, указывает, что все решения были приняты одновременно в первых числах мая; поэтому-то я и связываю их с действиями Октавиака. Аппиак (В. С., III, 86) говорит, впрочем, что децемвиры должны были заняться уплатой денежных сумм.