Антоний спасается от Децима
Октавиан не был нечувствителен к этим льстивым проектам; он сохранил у себя один из легионов Пансы и занимался набором двух других, но тем не менее колебался. Он отдавал себе отчет в том, что некоторые консерваторы старались отнять у него его армию, и это его беспокояую.[509] Будет ли он в состоянии стать во главе партии Цезаря без поддержки по крайней мере кого-нибудь из наиболее могущественных правителей провинций, соседних с Италией? Он иногда спрашивал себя, нельзя ли примириться с Антонием; он хорошо обращался с пленными солдатами и отпустил на свободу некоторых из его офицеров, дав понять, что готов вступить в соглашение с Антонием.[510] Но в Риме очень немногие думали об этом; напротив, все жаловались, что молодой человек вынужден в бездействии оставаться в Бононии, и к концу мая потеряли надежду увидеть, как Децим готовит Антонию участь Катилины. План Децима — помешать соединению Антония и Вентидия — потерпел неудачу: он не посмел двинуть свои недавно набранные легионы в дикую Лигурию. Он считал, что если беглецы будут хорошо приняты Лепидом, то надо тотчас начать войну с последним, и решился идти в Галлию на соединение с Планком через Цизальпинскую Галлию и через область, называемую теперь Пьемонтом. Планк на следующий год должен был стать консулом вместе с ним; они могли, следовательно, уже смотреть друг на друга как на товарищей и действовать с общего согласия. Он немедленно написал Планку и дал в течение некоторого времени отдых в Поллентии своей армии, страдавшей от дизентерии;[511] затем ближе к 10 мая, повернув от Лигурии, двинулся к долине По. С этих пор не осталось сомнений, что Антоний может прийти к Лепиду без всяких помех.
Лепид
Тогда в Риме стали с беспокойством относиться к намерениям Лепида. Поступит ли он с Антонием, как с врагом, — так называл он его в своих письмах?[512] Или он уже вступил с ним в соглашение, как утверждали злые языки?[513] Действительно, на основании поступков трудно было отгадать намерения проконсула. Когда Луций Антоний приблизился к Галлии, офицер Лепида Куллеон, охранявший границу провинции, соединился с Луцием, вместо того чтобы воспротивиться его переходу, и в то же[514] самое время Лепид писал Планку, что решил сразиться с Антонием, и просил у него конных подкреплений. Что же думает он делать? На Планка, с другой стороны, консерваторы смотрели как на верную опору: он спустился по течению Исары (совр. Is'ere) до Куларопа (совр. Гренобль), построил мост, 12 мая перевел через него армию и срочно послал вперед 4 000 всадников, как только его уведомили о прибытии Луция в Forum Julii.[515] Но в то время как все в Риме занимались Лепидом, Октавиан, понимая, что было бы опасно еще терять время, и не будучи в состоянии прийти к окончательному решению, снова начал вести двойную игру. С одной стороны, он написал Лепиду и Азинию, чтобы узнать, склонны ли они признать его вождем цезарианской партии,[516] а с другой — писал Цицерону, советуя тому домогаться консульства и взять его в товарищи: он так молод, что позволит руководить собой во всем и поможет ему спасти республику![517] Это предложение очень понравилось Цицерону, но он не чувствовал в себе уже прежнего мужества и был как бы парализован отвращением и презрением, которое консерваторы все более и более проявляли к молодому человеку, а потому не осмелился прийти к окончательному решению.
517
Ibid., 82; Plut., Cic., 45. Аппиан упоминает об зт их попытках перед соединением Антония и Лепида, Дион (XLVI, 42) — после этого соединения. Версию Диона подтверждает Цицерон в своем письме (ad. Br., I, 10, 3), написанным после измены Лепида. Но можно согласовать обе версии, предполагая, что сношения были начаты, потом приостановлены, а затем возобновлены.