Луций и Фульвия стараются вызвать междоусобную войну
Луций не прибыл и в оправдание своего отсутствия обвинял Октавиана в устройстве для него засады по дороге в Габии.[735]В действительности же ни он, ни Фульвия не рассчитывали более ни на генералов Антония, ни на ветеранов. Окруженные немногими консерваторами, уцелевшими в сенате и во всадническом сословии, ободренные очень благоприятной обстановкой в италийских городах, Луций и Фульвия вообразили, что они легко с помощью обещаний привлекут к себе упрямых солдат, и решили сделать все, чтобы отнять у Октавиана его провинции, возбудить общий мятеж италийских городов и набрать армию в шесть легионов из незанятых молодых людей, которых было так много среди бежавших из Рима ремесленников и мелких собственников, все потерявших и не имевших более средств к существованию. Прежний правитель Африки, Секстий, должен был подготовить восстание против Фан- гона, нового, назначенного Октавианом, правителя, который раньше был центурионом Цезаря.[736] Бокх, царь Мавритании, по-видимому, получил приглашение овладеть испанскими провинциями Октавиана.[737] Повсюду по Италии для набора шести легионов были разосланы эмиссары, которые поощряли вербованных солдат, убеждали муниципии выдать Луцию хранящиеся в храмах деньги и агитировали к восстанию землевладельцев. Мы знаем, что в Кампании это поручение они доверили Тиберию Клавдию Нерону, который после своей службы у Цезаря предложил сенату 17 марта 44 года объявить его тираном и который согласился исполнить свою миссию вместе с неким Гаем Веллеем, зажиточным кам- панским собственником, прежним офицером и другом Помпея.[738]Луций и Фульвия надеялись, что, когда в Италии разразится мятеж и начнется гражданская война, генералы Антония придут к ним на помощь и уничтожат общего врага, даже не получив приказаний от своего далекого вождя.
Начало волнений
Скоро воспоминания о междоусобной войне пробудились во всех умах; все спрашивали себя, поднимется ли Италия, как раньше, но уже не для завоевания прав граждан, а для защиты территории от алчных ветеранов и для восстановления свободной республики предков. Настроены были пессимистично: все считали, что этот страшный эпизод римской истории может возобновиться; сам Октавиан разделял это мнение и не смел проявить твердость к подавлению явных приготовлений к мятежу, а также интриг консула. Он ограничился только видимостью защиты, развелся с Клодией, вернул Сальвидиена, поручил ему также набирать солдат, взять деньги в храмах италийских городов[739] и время от времени выпускал против Фульвии едкие пасквили. До нас дошел один, по-видимому, подлинный и очень остроумный, но столь грубый, что его нельзя даже перевести.[740]Таким образом, к концу года агенты и Луция, и Октавиана оспаривали друг у друга в городах молодых людей, ветеранов и храмовые сокровища[741] Одиннадцать легионов были напрасно распущены после Филипп, ибо их приходилось набирать снова; большинство ветеранов, даже ветераны Антония, шли на службу к Октавиану[742] Лишенные своих имений собственники, напротив, становились на службу к Луцию, на стороне которого открыто выступала масса населения; никто не задавал себе вопроса: как будут расплачиваться с войсками? Ссоры и кровавые столкновения между обеими партиями были постоянным явлением[743] и положение скоро стало таким угрожающим, что ветераны многих колоний отправили послов к Антонию на Восток, прося его немедленно прийти, чтобы восстановить мир[744]. Октавиан все еще колебался и сделал последнюю попытку соглашения, отправив в Пренесте депутацию из сенаторов и всадников[745]. Но и на этот раз он потерпел неудачу.
737
Арр., В. С., V, 26; но это могло быть клеветой или, по крайней мере, преувеличением сторонников Октавиана.
738
Velleius, II, 75–76. Место это важно потому, что открывает нам тайные интриги этого дела и доказывает, что в действительности пытались подготовить мятеж еоплп, que perdiderunt agros. Очень вероятно, что Кампания была не единственной областью, где велись эти интриги, хотя об этом случае нам известно только потому, что историк хотел рассказать о своем предке.
740
Martial, XI, 20. Вейхерт и Друманн рассматривают его как апокрифический, Гардтхаузек, напротив, считает его подлинным.
744
Арр.(В. С., У, 52) говорит, что Антоний удерживал в течение зимы в Александрии послов из колоний. Прежде не было вопроса о посылке этих послов. Вероятно, что он оставил их на зиму потому, что они прибыли в конце навигации. Оки, без сомнения, выехали в начале осеки.
745
Арр., В. С., V, 28.— Дион (XLVIII, 11) говорит об этой депутации раньше, чем о суде в Габиях.