Приготовления к отъезду
Под предлогом болезни он не присутствовал на Латинских играх (feriae latinae), происходивших в мае, на которых он должен был председательствовать в качестве консула. Была ли эта болезнь действительной или она была притворством, чтобы не быть без охраны посреди праздничной толпы, нам неизвестно. Выборы прошли без всяких беспорядков. Казалось, вернулись прекрасные времена республики. Вероятно, что баллотировке народа подвергались только те лица, которые получили позволение Августа; его популярность, его богатство, его столь многочисленные друзья делали его фактически, если не юридически, властителем комиций и великим избирателем республики. Были выбраны только два консула: Август и Т. Статилий Тавр; ибо вернулись к древней строгой традиции двойного и годичного консулата и уничтожили «малых консулов», столь многочисленных в революционную эпоху. Положение, занятое Августом в течение последующих лет, показывает нам, что он не хотел нести ответственность за назначение всех магистратов и желал, чтобы комиции снова свободно и полномочно функционировали. Это было лишнее основание для его поездки в Испанию, где честолюбцы менее преследовали бы его своими просьбами. Но ему оставалось еще много дел до отъезда. Прежде всего ему нужно было подготовить общественное мнение, все еще ожидавшее войны с парфянами и других славных кампаний, к одобрению его более скромных планов. Италии, стремившейся к завоеванию неизмеримых империй, великолепных городов, богатых сокровищ, нельзя было прямо сказать, что он отправляется на завоевание одних пустынных долин, бесплодных гор и покинутых рудников. Поэтому он начал распускать слухи, что сперва предполагает завоевать Британию, а затем уже Парфию; после же своего отъезда намерен был распространить слух, что в Испании разразились крупные мятежи, и обеспечить общее доверие подробными отчетами. Таким образом он приучил бы публику к мысли об экспедиции и, путешествуя очень медленно, выждал бы удобного момента, чтобы изменить свою дорогу.[40]
Управление Римом в отсутствие Августа
Однако было необходимо, чтобы его отъезд не нарушил мира, которым Рим пользовался уже несколько лет, без чего все пожалели Римом в бы о его отсутствии и смотрели бы на этот отъезд как на крупную отсутствие ошибку и несчастье. Кто, действительно, мог его заменить? Агриппа, бывший его товарищем по консульству в этот год, и Статилий Тавр, который должен был быть им на следующий год, были, конечно, очень способными людьми, но Августу казалось, что, когда он будет далеко, недостаточно будет одного авторитета консулов без вооруженной силы для удержания в порядке беспокойной толпы, в глазах которой консульство потеряло весь свой древний блеск, с тех пор как увидали облеченными этим достоинством людей очень низкого и темного происхождения. Дать консулам вооруженную силу было совершенно невозможно, поэтому нужно было найти какое-нибудь официальное лицо большого достоинства и веса и к тому же чисто республиканского характера. Так как была мода на возвращение к старине, то Август задумал выкопать мумию — должность praefectus urbi, который во времена царей и в начале республики был назначаем, чтобы замещать в их отсутствие сперва царя, а затем консулов, когда те покидали Рим для командования на войне. Он постарался затем убедить Мессалу Корвина принять эту должность, вероятно, по назначению от сената. Мессала был большим другом Брута, он сражался рядом с ним при Филиппах и видел его смерть; несмотря на примирение с Августом он остался верен памяти друга, которого всегда открыто хвалил при всяком удобном случае в своих речах и сочинениях.[41]Знатный человек древней фамилии, убежденный и искренний республиканец, знаменитый воин, покровитель писателей, кружок которых группировался около него, Мессала успокоил бы даже самых недоверчивых республиканцев. Но он сперва отказался,[42] он, может быть, был устрашен трудностью задачи и странностью этого архаического средства. Praefectura urbis, вышедшая из употребления много столетий тому назад, могла быть республиканским и римским учреждением еще в глазах археологов, но не в глазах народа, который уже давно позабыл о ней.
40
Дион (LIII, 25) говорит, что Август действительно намеревался завоевать Британию, между тем как в гл. 23 (ώς καί ές τήν Βρεταννίαν στρατευσων) он дает, скорее, понять, что война с Британией была лишь предлогом. С другой стороны, в Риме было общим мнением, что Август отправился на завоевание Парфии и Британии. Это доказывает ода Горация (III, 5). Но невозможно, чтобы Август, уменьшивший свою армию до 23 легионов, питал такие замыслы. Предложенной мною гипотезой противоречие разрешается: Август позволял думать, что он отправляется с целью выполнить планы Цезаря, и постепенно старался приучить общественное мнение к своим более скромным проектам.
42
Это доказывается, по моему мнению, поспешностью, с которой всего через шесть дней Мессала сложил с себя эту должность. Он был человек основательный, и такую поспешность можно объяснить, только допустив, что он принял эту должность вопреки своему желанию.