Требования социальных реформ
Между тем пуританское движение в средних классах и между наиболее уважаемыми сенаторами и всадниками все возрастало; все требовали восстановления цензоров, суровых законов против порчи нравов, мер, которые могли бы, наконец, обуздать беспорядок в высшем обществе; это было новым и очень тяжелым затруднением для Августа. Средние классы, которым Август ничего не дал, имели к нему более искреннее и горячее уважение, чем аристократия, которой он дал все; и эта популярность в средних классах давала наибольшую силу его власти. Он понимал поэтому, что этим классам необходимо дать по крайней мере моральное удовлетворение. Но он не осмеливался открыто покровительствовать движению и воспользоваться им как средством произвести моральное давление на ленивую и недисциплинированную аристократию. Очень легко было требовать законов против испорченности богатых классов, но трудно было их осуществить. В прекрасные времена республики дисциплина частных нравов поддерживалась преимущественно главами семейств, так как каждая семья являлась как бы маленькой монархией; теперь, когда эти главы пренебрегали своими обязанностями, нельзя было, как многие того хотели, заставить вмешаться закон, не ниспровергая основных принципов семейного права, т. е. не разрушая той традиции, которую желали восстановить. Nec vitia nostra, nес remedia pati possumus. Поэтому Август был расположен снова приказать выбрать цензоров и взять на себя почин новой реформы финансовой администрации, которая становилась все более и более необходимой. Он предложил ежегодно избирать по жребию из преторов двух администраторов, которые назывались бы praetores aerarii.[215] Но относительно прочего он не хотел компрометировать себя попытками слишком революционного законодательства. Общее положение было полно затруднений; и в довершение несчастья, в этот критический момент единственный человек, который мог бы заместить его во главе государства, единственный сотрудник, который был ему действительно полезен в предшествующие годы, удалился вследствие простой ссоры.
Новая конституционная реформа
Устрашенный столькими затруднениями, озабоченный, как бы не причинить вреда остаткам своего здоровья, Август, наконец, задумал новую конституционную реформу, благодаря которой он перенес бы свой авторитет с Италии на провинции, с политики внутренней на политику внешнюю. Он окончательно освободил бы принцип цезаризма от кучи должностей, которых все равно нельзя было исполнять вследствие сверхчеловеческих усилий, которые они налагали; он решил получить над всеми провинциальными правителями дискреционную власть надзора и контроля, зависящую только от сената и от него самого, и сделаться таким образом настоящим принцепсом, которого желали Аристотель, Полибий и Цицерон, т. е. верховным стражем конституции. Благодаря этой реформе Август не был бы принужден более заниматься управлением Римом и Италией, которое было наиболее трудным; он мог бы отправиться в провинции и жить там долгие годы; он мог бы продолжать реорганизацию имперских финансов и давать своим друзьям в вечную аренду общественные имения всей империи, а не одних своих провинций; он мог бы, наконец, дать удовлетворение средним интеллигентным классам Италии, если не исправлением нравов испорченной столицы, то, по крайней мере, противодействием наиболее скандальным злоупотреблениям в провинциях, применяя в разумных размерах три знаменитых стиха, в которых Вергилий определил царственную миссию Рима: