Начало церемонии
После очищения свободных граждан в последнюю ночь мая начались церемонии. На Марсовом поле, на берегу Тибра, в назначенном оракулом месте, где Тибр всего уже и глубже.[483] т. е. возле современного моста Виктора-Эммануила, воздвигли три жертвенника, а рядом театральные подмостки, но без скамей для зрителей, которые должны были стоять, чтобы церемония имела отпечаток мужественной и древней торжественности той эпохи, когда не знали ни удобных сидений, ни тента для защиты от солнца.[484] Итак, около полуночи народ теснился в Таренте (Tarentum). Мрак освещался только звездами и жертвенниками, курившимися на берегу Тибра. В этом отблеске появился Август в сопровождении всей коллегии квиндецемвиров;[485]он заклал achivo ritu — на греческий лад[486]— девять овец и девять коз на трех алтарях.[487] В глубоком молчании ночи от имени всех граждан и всех свободных людей, как присутствовавших, так и не бывших налицо, он обратился к богиням, прядущим своими перстами тонкую нить жизни, с точной и сухой молитвой, подобной контракту, архаическую сухость и коммерческую точность которой невозможно было бы передать в переводе. Я привожу ее здесь в том виде, как она восстановлена исследователями на основании сохранившихся отрывков: «Моегае, uti vobis in illeis libreis scriptum est, quarum remm ergo, quodque melius siet p. R. Quiritibus, vobis VIII agnis feminis et VIII capris feminis sacrum fiat; vos quaeso praecorque uti imperium majestamque р. R. Quiritium duelli domique auxitis utique semper nomen Latinum tuaeamini… incolumitatem sempiternam victoriam valetu-dinem populo romano Quiritibus tribuatis faveatisque populo romano Quiritium legionibus que populi R. Quiritium remque p. populi Romani Quiritium salvam servetis… uti sitis volentes propitiae p. R. Quiritibus quindecemvirum collegio mihi domo familiae et uti hujus… sacrificii acceptrices sitis VIII agnarum feminarum et VIII caprarum feminarum propriarum; harum rerum ergo macte hac agna femina immolanda estate fitote volentes propitiae p. R. Quiritibus quindecemvirorum collegio mihi domo familiae».[488] Слово mihi значило здесь не Августа, фамилию и дом Августа, но всякого гражданина и свободного человека, так как Август только читал формулу молитвы, которая в этот момент должна была быть на устах всех присутствующих и всей Италии и которая вполне ясно без околичностей предлагала божеству этот контракт: с одной стороны — девять овечек и девять коз, предложенных богиням, а с другой — счастье государства и частных лиц, данное богинями в обмен на жертвоприношение. Было бы невозможно представить себе молитву более архаическую по языку и формулировке. В церемонии, на которую были приглашены все свободные люди, вопрос шел только о римском народе квиритах. По совершении жертвоприношения были зажжены факелы и огромные костры, чтобы осветить сцену, на которой были представлены различные театральные представления;[489] зрители все время были на ногах, а матроны в числе ста десяти, чтобы представить года века, предлагали Диане и Юноне селлистерний, или священное пиршество.[490]
Церемония 1 и 2 июня
На следующий день торжество происходило на Капитолии: оба коллеги, Август и Агриппа, принесли каждый по быку в жертву Юпитеру Всеблагому Величайшему, повторяя ту же монотонную молитву, с которой в предшествующую ночь Август уже обращался к Мойрам;[491] потом в деревянном театре, построенном на Марсовом поле возле Тибра и снабженном на этот раз необходимыми сиденьями, представили латинские игры, в то время как на сцене, построенной в Таренте, продолжались представления, начатые ночью.[492] В этот день новый селлистерний был предложен матерями семейств;[493]по этому поводу квиндецемвиры приостановили частный траур женщин.[494] Ночью во мраке Тарента на берегу Тибра было совершено новое жертвоприношение Илифиям, богиням плодородия, при котором не проливалась кровь, а были принесены в жертву двадцать семь пирогов, три раза по три разного сорта, причем это приношение сопровождалось тою же молитвой, в которой было изменено только имя богинь.[495]
День 2 июня был посвящен большому жертвоприношению Юноне на Капитолии; главную действующую роль играли в нем матроны с целью символизировать религиозную функцию женщины в государстве и в семье, женщины, которая не должна заниматься государственными делами, но которая с пользой может присоединять свои молитвы к молитвам мужчин, чтобы вымолить покровительство богов. Сто десять матерей семейств, тоже по числу годов века, избранных квиндецемвирами из наиболее благородных и уважаемых женщин Рима, получили приказания находиться на Капитолии для жертвоприношения; и, когда Агриппа и Август заклали каждый по корове[496] и Август повторил Юноне то, что он уже говорил Мойрам, Юпитеру и Илифиям, все матроны опустились на колени и genibus nixae прочитали длинную молитву, малоотличную от предыдущей, в которой просили Юнону покровительствовать республике и семье и давать всегда римлянам победу и силу.
483
По этому пункту много спорили, но мне кажется, что иначе нельзя перевести слова Сивиллы (Zosim., II, 6): έν πεδίω παςά θυμβσιδοξ ίίπλετον (>δως οππη στεινότατον… Относится ли στεινότατον κ ί>δως или κ πεδίω? Мне лично кажется, что это слово может относиться только к ΰδως и что оно дополняет смысл, выраженный в слове ΐζπλετον, обозначая место, где река всего глубже и уже. Мне казалось бы затруднительным, что Зосим хотел обозначить место, где Марсово поле всего уже и вода Тибра всего обильнее. Фраза сделалась бы тогда очень неясной. Если же толковать ее, как мы сейчас предложили, то она, напротив, ясно обозначает место, расположенное между San Giovanni dei Fiorentini и Яникульским мостом, возле которого были найдены Acta saecularia и жертвенник Дита и Прозерпины.
484
Acta, v. 100: in scaena quoi theatrum adiectum non fuit, nullis positis sedibus. См.: Zosim., II, 5, и Valer. Max., II, IV, 2.
487
Зосим (II, 5) говорит, что было три жертвенника и что Август заклал трех овец. С другой стороны, молитва к Мойрам, находящаяся в Acta, ясно указывает нам, что было принесено в жертву девять овец и девять коз. Зосим, следовательно, ошибался. Можно было бы предполагать, что одновременно с Августом на двух других жертвенниках совершали жертвоприношения две другие magistri коллегии, но v. 115, где сохранился рассказ о жертвоприношении Илифиям, ясно показывает нам, что Август один совершал все эти жертвоприношения.
488
Acta, v. 91–99: "Мойры! вами написано в тех книгах, чтобы ради этого и ради благосостояния римского народа квиритов было принесено вам в жертву девять овец и девять коз; вас прошу и вам молюсь, чтобы вы возвеличили власть и величие римского народа квиритов на войне и дома и чтобы всегда охраняли имя латинское, доставили всевечную безопасность, победу и силу римскому народу квиритам, были благосклонны римскому народу квиритам и легионам римского народа квиритов и сохранили невредимым положение римского народа квиритов… чтобы вы были милостивы к римскому народу квиритам, колонии квиндецемвиров, ко мне, к моему дому и фамилии, и чтобы вы приняли эту жертву из девяти коз и девяти овец; за это да будет заклана эта овца, будьте и сделайтесь милостивы к римскому народу квиритам, комиссии квиндецемвиров, ко мне, к моему дому и фамилии".