Египет Запада
15 г. до P.X
Умный вольноотпущенник, конечно, мог показать своему господину на второй Египет, расположенный между Альпами и Рейном, который медленно выплывал из океана войн, бушевавших столько столетий в центре Европы; он мог указать ему на Галлию, которая не казалась более галльской, на Галлию умиротворенную, которая если и не склонилась еще послушно под иноземное ярмо, то все же не думала более о войнах и завоеваниях; на Галлию, которая, занимаясь искусствами, земледелием и торговлей, по-видимому, во многом желала подражать другой оконечности империи, царству Птолемеев. Civitates, или галльские племена, сохраняли еще свою старую организацию, едва затронутую Цезарем; но их деятельность, их настроение, их внутренняя жизнь быстро изменялись. Беспрестанные междоусобные войны прекратились, и хотя племена, имевшие некогда господствующее значение, сохраняли его, и они, и подчиненные им племена забывали о своих старых спорах в общем усилии к экономическому развитию. Реки перестали быть объектами вооруженных столкновений, и их более не преграждали таможенными заставами; галлы старались теперь утилизовать в качестве путей сообщения многочисленные и широкие реки, настолько близкие одна к другой, что, исключая некоторые пункты, товары могли водой ввозиться и вывозиться из всех мест Галлии, а также перевозиться из Средиземного моря в Атлантический океан. Это была неоценимая выгода для обширной континентальной страны в эпоху, когда сухопутный транспорт стоил так дорого.[19] Население возрастало, так как женщины рождали много детей, а война не опустошала более страну. Галлия, подобно Египту, становилась страной относительно очень населенной, в которой было и другое условие, благоприятное для быстрого экономического развития и бывшее тоща столь редким; древние называли его Πολυανθρωπία, или изобилие рабочих рук.[20] Под влиянием этих благоприятных условий, изменения политического режима и духа эпохи новое поколение энергично принялось за новые отрасли земледелия и промышленности. Снова начали извлекать золото и серебро из рек и старых и новых рудников; Галлия, подобно Египту, становилась страной, богатой драгоценными металлами.[21] Две отрасли земледелия, которыми Египет превосходил все страны Европы и Азии, — культура хлеба и культура льна — начинали успешно распространяться по всей Галлии, покровительствуемые ее климатом, изобилием капиталов, населения и почвой. Со своими хорошо орошенными долинами, своим умеренным климатом, Галлия была тогда, как и теперь, прекрасной страной для злаковых растений; с увеличением населения и количества драгоценных металлов цена хлеба должна была возрастать и его культура делаться более выгодной.[22] С другой стороны, развитие мореплавания по всему Средиземному морю способствовало распространению в Галлии культуры льна, который разыскивали во всех портах для изготовления парусов, так как паруса, несмотря на свою дороговизну, стоили все же дешевле гребцов-рабов.[23] И действительно, в этот момент, по крайней мере, уже кадурки начали сеять и вывозить это ценное растение.[24]
Кампания против ретов и винделиков
Чем более жаловались галлы Августу, тем, вероятно, упорнее Ликин старался убедить его, что из этой столь плодородной и населенной провинции, где уже было в обращении столько драгоценных металлов, можно извлечь, как из Египта, много золота и серебра и что со временем Галлия может сделаться второй житницей Рима. При недостатке капитала, которым страдала тогда Италия, и посреди затруднений, которые приходилось тоща преодолевать, чтобы спасти Рим от хронического голода, эти соображения не могли не иметь важного значения; но они уравновешивались жалобами галльских вождей, глухими угрозами народного недовольства и германской опасностью. Август поэтому, по своему обыкновению, колебался. Если верить одному древнему историку, Ликин, наконец, привел главу республики в большую комнату, наполненную собранным в Галлии золотом и серебром, и при этом зрелище Август окончательно присоединился к его мнению. Достоверно, во всяком случае, то, что Ликин остался в Галлии на своем посту и что галльские вожди должны были удовольствоваться общими обещаниями, что наиболее важные злоупотребления впредь не будут иметь места.[25]
21
Рассказ Диона (LIV, 21) уже доказывает, что драгоценные металлы были чрезвычайно изобильны в Галлии в эту эпоху, так как Ликин показывает Августу комнату, наполненную золотом и серебром. Другое, еще более важное доказательство состоит в том, что скоро в Лионе возник монетный двор (о нем упоминает Страбон, IV, III, 2), что было бы невозможно и необъяснимо, если бы в Галлии не было в изобилии драгоценных металлов.
23
Плиний (N. H., XIX, Proem., 1, 7–9) доказывает нам, что развитие льноводства и приносимые им большие выгоды зависели в его эпоху и в эпоху предшествующую особенно от развития мореплавания, имевшего нужду в парусах. Мне кажется вероятным, что возделывание льна, вместе с культурой хлеба, началось в Галлии очень рано, хотя Страбон не говорит об этом. Мы имеем достаточно серьезные основания думать, что галльское земледелие и мануфактуры, о которых говорит Плиний, начались рано; это доказывает история керамики. Как мы увидим далее, Ж. Дешелетт в своей большой работе доказал, что керамическая индустрия сделала в Галлии крупные успехи во второй половине I столетия н. э. Но Плиний не говорит о ней, конечно, потому, что он еще не знал ее. Поэтому упоминаемые им отрасли промышленности должны были быть более древними.