Он слабо улыбнулся.
– Я должен был попробовать, – он шагнул ко мне, потер мою руку. – Прости, я так тебя ранил. Стоило быть сильнее и оставить тебя по–настоящему.
Я закрыла лицо руками, чтобы он не видел, как я ломалась.
– Аманда, – выдохнул он, его сердце болело. Его эмоции переполняли меня. И мне захотелось, чтобы он держал меня, а я плакала в его объятиях. Но мне нужна была ясная голова.
Я отпрянула от него на пару шагов.
– Ты злишься, – заявил он и кивнул. – Я так и думал.
– Нет, – сказала я. – Просто мне больно, – я смотрела на пол. – Что мне теперь делать?
Дастин нервно провел руками по волосам.
– Решать только тебе.
Я глубоко вдохнула и попыталась успокоиться.
– Знаешь, – сказала я. – Как только я поняла, что люблю тебя, ты лишил меня права выбора.
Эмоции Дастина наполняли комнату.
Мне нужно было сосредоточиться на себе, чтобы не ощущать только его. Я слабо рассмеялась, глядя на пол.
– Я полюбила тебя. Боже, это так странно звучит, – я вытерла слезы, но они не прекращались. – Я и не думала, что полюблю. Я не думала, что любовь существует.
Глаза Дастина были розовыми, словно он пытался сдержать слезы.
– Аманда, ты убиваешь меня, – пробормотал он. Он покачал головой и глядел на стену.
– И ты был счастлив, – продолжила я. – Счастлив, потому что знал, что мог быть со мной в будущем, а Доджер расстроился, потому что не мог.
Дастин кивнул.
– Да, я был счастлив. Впервые за месяцы я был по–настоящему счастлив. И, знаешь, – он размышлял вслух, – я мог покончить с этим. Я мог выбрать простой способ уйти, Аманда, а мог просто покинуть мир. Бросить тебя. Но не сделал этого, – он указал на пол, а потом посмотрел мне в глаза с такой страстью. – Я остался и смотрел на тебя с ним. Наблюдал, как ты смотришь на него, как он смотрит на тебя, зная, что вы окажетесь вместе. И я страдал бы каждый день. Но я говаривал себя терпеть ради тебя, – слезы лились по его щекам. – Потому что, если бы я расстался с жизнью или покинул город, ты не справилась бы. И я просто смотрел... и отпустил тебя.
Я протерла глаза.
– Я не могу... – я покачала головой и отвернулась от него. Было так просто прыгнуть в его объятия. Я могла это представить. Я глубоко вдохнула. Я просила себя сосредоточиться. Я развернулась. – Я ощущала тебя, Дастин, и ты умирал. И вряд ли ты понимаешь, как сильно этим ранил меня.
– А что я должен был делать? – Дастин почти кричал. – Если бы я дал тебе ощущать мои эмоции, они тебя задушили бы. Приходилось подавлять их.
Я стала расхаживать перед ним. Он хотел, чтобы я простила его и прибежала в его объятия, но часть меня не могла этого сделать. Не сейчас.
Я качала головой.
– Аманда, – позвал Дастин.
Я не слушала.
– Аманда.
Почему все это происходило?
– Аманда! – закричал Дастин.
Я повернулась, он стоял, охваченный беспокойством.
– Я не могу тебя простить, – решила я.
Дастин стиснул зубы, чтобы не сорваться передо мной.
– Хорошо, – выдавил он. – Что... нужно, чтобы... ты простила меня?
– Не знаю, – сказала я. – Я этот раз я доверяю своей интуиции, и я знаю лишь, что не могу сейчас тебя простить. Не в этот миг, – покатилась слеза. Слезы уже меня раздражали. Я быстро их вытерла. – Просто я все еще пытаюсь понять, что случилось. Ты выбрал пророчество, а не меня...
– Аманда, – начал он.
Я прервала его.
– Нет, – сказала я. – Ты так сделал. Ничего. Наверное, и я бы так поступила. Что такое один человек против миллиона? Выбор очевиден, – я кашлянула, в горле был ком. – Но при этом сложно снова доверять тебе после такой боли. Я еще никому не отдавала столько себя, но это растоптали. Это не совсем твоя вина, но я просто...
– Разбита, – выдохнул Дастин.
Я кивнула и вытерла последние слезы.
– Потребуется время, чтобы я стала целой.
– Я буду ждать, – сказал он.
– Я знаю.
Глава 24
Мы пробежали несколько миль, готовясь к бою с Величием. Две недели мы только и делали, что тренировались под руководством сержанта Джека.
Дастин тяжело дышал, когда мы вернулись в дом Хамптонов с заднего двора. Он остановился на кухне и упер руки в колени.
– Что–то я уже не рад тебе, как лидеру, Джек, – выдохнул Дастин.
Джек закатил глаза.
– Иди ты.
Тревор открыл холодильник. Его мокрые черные волосы удерживала зеленая бандана, на запястье был синий гипс. Он две недели умолял Финли исцелить его. Он не привык к ранам, перелом запястья ему мешал. Финли даже хотела согласиться, но Дастин возмутился. Он не собирался позволять смерть невинного человека ради исцеления запястья Тревора. Тот парировал, что можно не убивать человека, оленя или белки хватит, чтобы кость срослась. Но никто не стал проверять теорию на зверях.
Тревор схватил бутылку воды.
– Да, Дастин. Хватит вести себя как девочка.
Финли распустила волосы, хвостик все равно уже растрепался. Она три часа училась делать хвост из волос, и теперь у нее получалось неплохо.
– Думаю, Дастин прав, – заявила Финли.
– Ясное дело, – буркнул Джек.
– Я серьезно, Джек. Нельзя только тренироваться. Нам нужно... пожить немного.
Джек покачал головой.
– Нет, я – лидер, и мы тренируемся. Не хватало нам снова проиграть.
На кухне стало тихо. Мы знали, из–за чего все было. Часы проверки оружия, пробежек, сражений друг с другом не были связаны с Величием, но были напрямую связаны со смертью наших родителей.
– Эй, – закричал Джек, чтобы мы перестали смотреть с тревогой. – За работу.
Шаги в коридоре ослабили напряжение. Мистер Хамптон сжимал в руке домашний телефон. Он протянул его Джеку.
– Звонили из больницы.
Джек забрал белую трубку из его руки и прижал к уху.
– Алло? – Джек смотрел на пол. – Когда вы сможете выписать его?
Я взглянула на Тревора, тот делал вид, что ему все равно. Киллиана отправили в психбольницу, его выпустят не скоро.
– Он не опасен для себя, – кричал Джек. – Мне плевать, что вы думаете, что он попытается убить себя. Звоните, когда у вас будут хорошие вести. Иначе – не тратьте мое время, – он повесил трубку и сунул телефон в руку мистера Хамптона.
Я смотрела, как мой брат пытался подавить эмоции, их было так много, что я не могла понять, что творилось в его разуме и теле. Джек сжал голову руками и глубоко вдохнул. Он посмотрел на Финли.
– Что ты предлагаешь?
* * *
Казалось, будет весело, когда Джек согласился на предложение Финли отвлечься. Вместо этого мне пришлось слушать его ворчание весь путь до кинотеатра. Даже когда мы купили билеты и встали в очередь.
– Ты просто хочешь пойти, потому что ни разу не была там, – рявкнул Джек.
Финли попыталась подавить улыбку.
– Ты уже десять раз это сказал, Джек. Я уже поняла твое мнение об этом.
Джек покачал головой.
– Вы сами выбрали фильм.
– И что? – буркнул Джек. – Я не хочу на фильм про зомби. Зачем мне смотреть, как кто–то сражается, когда я и сам так могу?
– Чувак, – рявкнул Тревор. – Выбор был из этого и романтического фильма про Париж, – он изобразил тошноту. – Прости, но я предпочту гореть.
Джек проворчал:
– Не сомневаюсь.
Я взглянула на Доджера, который пошел с нами. Он слабо улыбнулся мне, и я ответила тем же.
Все вошли в кинотеатр, но я замешкалась снаружи, Доджер держал дверь для меня.
– Мы можем поговорить? – спросила я.
Доджер кивнул.
– Конечно.
Я сглотнула, пытаясь сосредоточиться на его печали и боли в груди.
– Мы не обсуждали...
– Все хорошо, – прервал меня Доджер.
Я смотрела на него и понимала, как сильно он мне нравился как друг. Я это знала всегда. Поцелуи были для моих эгоистичных нужд. Я ранила его.
Я покачала головой.
– Не хорошо. Я ужасно обошлась с тобой.
Доджер застонал.
– Прошу, не надо. Я не хочу этого слышать, – он опустил взгляд и рассмеялся под нос. – Я обманывал себя. Я видел, как ты смотрела на него, и думал, что со временем ты посмотришь так на меня, когда он ранит тебя. Я думал, тебе суждено быть со мной, но все изменилось, – он кивнул, пытаясь убедить себя. – У меня нет метки. Я не из Винтеров или Челси. Я – Хамптон.