Тревор склонился, чтобы взять колу, но Дастин вытащил ее и протянул ему. Тревор не принял напиток с благодарностью, а отклонился и скрестил руки.
– Вот, – Дастин обернулся и помахал колой Тревору.
Тревор смотрел в окно.
– Серьезно? – рявкнул Дастин. – Ладно, – он опустил колу.
Джек взглянул на Дастина.
– Дай ему время, – прошептал Джек.
– Сколько? – рявкнул Дастин. – Сражение завтра.
Джек нахмурился.
– Что, прости? Откуда ты знаешь? И с когда собирался сообщить мне?
– Я только вспомнил, – парировал Джек. – Потому что Ист сказал Аманде. Он появился за той хижиной.
– Чудесно, – буркнул Джек.
– Почему ты так спокоен? – спросила я у него.
– Я не спокоен! – закричал Джек. Ладно, гнев был. – Я злюсь, что ты не сказала мне. Я в ярости, что он говорил с тобой. И мне все это надоело, – он вздохнул, и я поняла, что он был на грани. Сколько раз он срывался на меня за скрытность? Джек устал от этого. Пресытился этим. Киллиан оказался в психушке, Тревор сломался, Маратака лез с Величием, его сестра была в центре войны добра и зла, и его родители недавно умерли.
Джек свернул и поехал прочь от дома Хамптонов.
– Куда мы?
– Если это завтра, – сказал Джек, – я не хочу подвергать ту семью опасности. Никто из нас не умрет завтра.
Финли подняла руку.
– Я умру.
Джек нахмурился.
– О чем ты?
– Джек, – улыбнулась Финли, – если вы убьете пятерку Величия, я исчезну. Все хорошо. Я стараюсь выжать из жизни все. Я уже видела фильм, Тревор показал мне книжку с комиксами, Лиззи – знаменитостей в своих журналах, Аманда научила завязывать шнурки, а Дастин – делать хлопья.
Джек сглотнул и смотрел на дорогу.
– Так завтра твой последний день?
Финли кивнула.
– Наверное, – ее улыбка увяла.
– Повезло тебе, – сказал ей Джек. – Не придется жить в этом бессмысленном мире.
Финли закатила глаза.
– Ты кого–то любишь, Джек?
Он не ожидал этого. Он покраснел.
– Что? – возмущенно сказал он.
– Ты любишь Аманду. Любишь Тревора. И любишь Дастина, своего лучшего друга, того, кто понимает, что происходит в твоей голове.
– К чему ты клонишь? – быстро прервал ее Джек.
Я старалась не удивляться словам о Дастине, хотя в последние месяцы Джек показывал только ненависть и гнев к Дастину. И теперь я понимала, что до пророчества и смерти наших родителей, Джек обижался, что мы с Дастином были вместе, он думал, что теряет друга из–за сестры. Финли это знала.
– Я о том, что жизнь не бессмысленна, если есть, ради кого жить.
– Да? – жестоко сказал Джек. – Давно ты это придумала? За весь год жизни или пять минут в машине?
– Груби, – сказала Финли. – Мне плевать, Джек. Ты просто боишься признать свои чувства. Пока ты не справишься с собой, ты – самый большой трус из всех, кого я знаю.
– Ты знаешь около десяти людей, так что я не против быть трусом в твоих глазах.
Финли смотрела в окно и пыталась игнорировать его. Джек поглядывал в зеркало заднего вида, и я точно ощущала от него немного раскаяния.
Я улыбнулась, и Джек посмотрел на меня в зеркало. Я сказала губами: «Она тебе нравится».
Он закатил глаза, но не спорил.
Остаток поездки был серьезным и довольно тихим. Многие спали, готовясь к бою с Величием, что стремительно приближался. Мне все еще нужно было сделать жуткий выбор: жизнь или смерть Питера Иста. Но в этот миг я больше переживала о том, куда нас вез Джек. Стоило понять сразу.
Мы всегда приезжали в мотели. Как мило.
Глава 28
Мы вошли в мотель, и Тревор прыгнул на первую двойную кровать. Дастин прошел в комнату, Тревор пронзил его худшим взглядом, тихо говоря брату, что делить с ним кровать он не сможет.
Дастин осмотрелся, в комнатке были две двойные кровати и два столика.
– Тогда я на полу.
Финли прошла в комнату.
– Я могу лечь на полу.
Я села на другую кровать.
– Или я могу. Ничего страшного.
Джек вошел последним.
– Девушки не будут спать на полу.
– Видишь, – сказала я Финли. – У натуры сексиста есть плюсы.
Финли улыбнулась.
– Но я могу спать на полу, а Дастин – с Амандой.
– Нет, – сказал Джек, – пока я в комнате.
Финли вскинула брови.
– Придется привыкнуть к ним, когда я исчезну.
Джек вскинул руки.
– Не все сразу.
– Ладно.
Джек огляделся и понял, почему Дастин не лег с Тревором.
– Пол устроит? – спросил он у Дастина.
– Я так и сказал.
– Ладно, – заявил Джек, – кто хочет заняться едой?
Финли подняла руку, потому что не хотела последний день свободы сидеть в мотеле. А рука Тревора поднялась, потому что он хотел повлиять на еду.
Джек почесал затылок. Он смотрел на Финли и Тревора, потом на Дастина и меня. Я видела, что он пытается решить, можно ли оставить нас двоих и провести время с девушкой, что ему нравилась.
– Думаю, я присоединюсь к Тревору. Мне нужно призвать деньги, и я хочу проверить, что им хватит.
Я невольно улыбнулась.
– Конечно, – сказала я.
Джек одарил меня пронзающим взглядом.
Финли не переживала. Дверь закрылась за ними, и Дастин сел рядом со мной на кровати.
Я думала об Исте и всем, что он сказал сегодня. Я посмотрела на Дастина, тот разглядывал меня.
– Я хочу знать правду, – честно сказала я.
Дастин знал, что я про Иста.
– Ты можешь никогда не узнать ее. Даже если проверить его смерть, Аманда, как ты узнаешь, что это он? Его душа могла умереть, а потом Маратака мог сделать демона.
– Он – человек, Дастин. Я уверена.
Дастин смотрел на меня, его пальцы скользнули по моей щеке.
– Ты переживаешь из–за этого, да?
– Я должна знать.
Он кивнул.
– Ладно. Если это важно, я тебе помогу.
Я поблагодарила его поцелуем в губы, но при этом меня окутали его эмоции, а мои пропали. И я ощущала только его любовь.
Поцелуй из сладкого и нежного стал страстным. Он нежно опустил меня на кровать, его губы нашли мою шею.
Я закрыла глаза и старалась думать о своих эмоциях. Я хотела знать, что чувствовала, но его чувства поглощали меня.
Он вдруг отпрянул и сел.
– Что такое? – спросила я, садясь у изголовья.
– Я не хочу навязывать тебе свои эмоции.
Звучало не так, будто он не хотел этого. Я улыбнулась, а потом рассмеялась.
– Я всегда могу отодвинуться, – сказала я. – Хоть я ощущаю только тебя, я могу управлять собой, – я сжала его руку. – Часть меня хотела этого не меньше тебя.
– Только часть?
Моя улыбка увяла.
– Над другой частью я работаю.
Дастин придвинулся ко мне, мои ноги оказались по сторонам от его тела, но между нами оставалось расстояние. Мои колени были согнуты, и он уперся в них руками, ведь за его спиной ничего не было.
– Хочешь узнать секрет?
– У тебя есть от меня секреты? Я думала, мы лучшие друзья?
Он улыбнулся чарующей улыбкой. И я забыла, что он мог читать мои мысли, потому что его улыбка стала шире от них.
– Не все можно говорить лучшему другу, – признался он, указывая на шрам на моем колене.
– Теперь мне любопытно.
Его голос стал серьезным, он сказал:
– Я ничего не рассказывал Киллиану, но Грегори был мне большим отцом, чем мой.
Я переплела пальцы с его на кровати. Разговор об отце вызвал пустоту в животе.
– Когда мне исполнилось восемнадцать, мне нужно было с кем–то поговорить, – он посмотрел мне в глаза. – Я не мог говорить с Джеком, потому что он не одобрил бы, а мой брат все рассказал бы Джеку. И я пошел к Грегори и рассказал, что тревожит меня.
– И что это было?
– Я рассказал ему, что влюбился в тебя и не знал, что с этим делать.
Слезы выступили на моих глазах, мои эмоции ударили меня.