Король Редэм правил из новой Столицы. Город был возведен за несколько лет с начала новой эпохи человечества неподалеку от руин старой Столицы и Редэмпорта — небольшого городка, где много лет назад Дин Освободитель собрал свою армию ради спасения человечества. В центре Столицы был отстроен королевский дворец и еще несколько зданий для обслуги, гарнизона и складов. Башня, как ее называли люди, была обнесена высоким забором, вокруг непрерывно дежурили гвардейцы — воины королевской армии. Вход в Резиденцию был открыт лишь для личной охраны Редэма, членов королевской семьи и их приближенных, бургомистров и высокопоставленных политиков, и, разумеется, преступников, что вели на суд Редэма.
В главном зале Резиденции собрались высшие чины общества, наблюдающие за очередным судом. Верховный судья Беллиат, облаченный в черную мантию, обратился к преступнику, стоящему на коленях перед троном.
— Вы признаете свою вину перед лицом вашего короля? — даже верховный судья, сказав это, не осмелился взглянуть на Редэма, облаченного в пытающую алую броню.
— Клянусь, я ни в чем не виноват, — по лицу преступника текли слезы, он уже знал, чем для него кончится этот суд, — даже не понимаю, в чем меня обвиняют!
Голос мужчины, стоящего в центре просторного зала, дрожал от страха. Обвиняемый был закован в цепи, вокруг стояла толпа стражников в доспехах. Несчастный не смел поднять глаза на трон, стоящий перед ним.
— Ваша участь будет облегчена, если вы сознаетесь в своих злодеяниях. Так вы признаете свою вину?
— Да говорю вам, я не сделал ничего дурного! Повелитель, — мужчина упал ниц, — прошу, умоляю, я простой работник, который трудится на полях день ото дня на благо Вам! Я бы не посмел украсть у вас, а уж тем более строить заговоры против короны! — наконец, он поднял голову и посмотрел на Короля Редэма, — Я бы не смог, мне дорога моя жизнь, и жизни моих близких.
Но морщины на лице правителя не разгладились, его лицо не прояснилось, а улыбка не озарила светом надежды обреченного. Верховный судья, стоящий по правую сторону от пьедестала, развернул большой свиток и зачитал приговор.
— Дэлмос Ганс, вы обвиняетесь в хищении собственности Короны в особо крупных размерах. Вы обвиняетесь в заговоре против Короны, основании движения против нее, и использовании средств, которые вы выручили с незаконной продажи королевской собственности, ради продвижения революционных идей в массы. Учитывая всю тяжесть этих преступлений, а так же отказ признать свою вину, от имени нашего Покровителя, Победоносца, Блаженного короля Редэма, суд выносит вам приговор по всей строгости закона. В соответствии с Правовыми нормами, впредь, ваша семья, а так же все ваши потомки не имеют права наследовать ваши земли, а также каким-либо образом получить собственные. Их гражданские права будут упразднены, а имущество изъято в качестве компенсации Короне за убытки, причиненные вами. Ваша участь была решена в соответствии с первой статьей Правового кодекса. Дэлмос Ганс, по завершении слушания вы будете лишены жизни как преступник, чьи идеи и мировоззрение не совпадали с королевскими. Ваше тело будет показательно вывешено на одной из городских башен в качестве доказательства высшей степени справедливости Короны. Дата вынесения приговора: двадцать шестое июля сорок девятого года Эпохи Редэма. Слушание окончено.
Под крики и мольбы о помощи, преступника вывели из зала. За ним последовали члены судебного заседания. Человек в черной мантии неторопливо повернулся к пьедесталу:
— На сегодня это был последний обвиняемый, Мой Господин, — томно произнес он.
Редэм медленно опустил взгляд вниз, на своего слугу.
— Хорошо, ты можешь идти, Беллиат, — это был тяжелый твердый голос. Словно каждое слово отчеканивалось на наковальне, — сегодня ты славно потрудился.
— Благодарю, сир, — толстяк в мантии учтиво поклонился, — прежде чем я покину вас, Господин, ваш сын просит аудиенции с вами. Мне пригласить его?
Редэм недолго молчал, глядя пытающими глазницами в пустоту тронного зала.
— Сандис? Что ему нужно?
— Он не соблаговолил меня известить, сир.
— Хорошо, пусть войдет, — нахмурившись, ответил Редэм.
— Как вам будет угодно, сир, — откланявшись в очередной раз, судья покинул зал.
Ворота помещения еще не успели закрыться после ухода верховного судьи, как в них ворвался молодой юноша в черных доспехах. Бряцая парными боевыми серпами, что висели на его поясе, он стремительно подошел к трону и встал на одно колено перед пьедесталом.