Но изумрудные волны, исходившие из его ладони, лишь просочились сквозь осколки, не оживив девушку. Надменная ухмылка сменилась на негодование. Найджел отпрянул назад и закричал. Его магия здесь не действовала.
Цепи и стрелы, торчащие из тела Криса, рассеялись, и герой опустился на колени. Отдышавшись, он неспешно встал на ноги и, посмотрев на пустующий трон, ухмыльнулся. Вокруг был лишь пепел, струи дождя и крики горожан, спасающихся от пожара на улицах Столицы. Пустующий трон, власть которого позволит сделать мир людей лучше. Опять. Крис почесал затылок и подошел к пьедесталу. Джессика мертва, Дин обезумел, Найджел заточен в другом измерении. Власть и сила сотворили все это. Нет. Поднявшись по ступенькам, Крис протянул руку к престолу, но в последнее мгновение остановился. Не сила и не власть. Он сам. Не войди он в тот портал, не сядь он на тот трон, как бы тогда сейчас выглядели эти пылающие улицы? Был бы Дин жив? А Джессика? Найджел? Возможно, они бы все сражались вместе, бок о бок, и, в конце концов, изгнали демонов обратно в Преисподнюю.
Опять трон. Опять он вершит судьбу человечества.
Крис опустил руку. Обернувшись, он увидел Сандиса, который пытался прийти в себя, крепко держась за голову.
— «Магия Найджела больше не действует, и теперь его разум свободен. Может, этот парень способен на это лучше нас с Дином?» — подумал Крис и, еще раз взглянув на трон, спустился с пьедестала.
— Защити этот мир, — сказал герой, подойдя к Сандису, — защити любой ценой.
Прежде чем Сандис успел что-то ответить, Крис спрыгнул с останков Башни. Герой скрылся в пламени горящего города.
***
У шоссе, что пересекало пустыню, стояло небольшое заведение. Его вывеска давно повалилась на землю, и лишь одна буква из названия продолжала редко мигать. Стены были обшарпаны сухим ветром пустыни и обрели безжизненный серый окрас. Входная дверь качалась от легкого ветерка, постукивая и скрепя всеми своими суставами. В заведении был лишь один посетитель, он же и владелец лачуги. Седой старик сидел неподалеку от входа на небольшом красном диване перед заляпанным столиком. В единственной левой руке он неотрывно держал стакан, который то наполнялся виски, то осушался вновь. Бутылка старику для этого не требовалась. Его глаза светились, слегка мерцая в тени заведения. Сидящий напротив него человек мог бы разглядеть в них огонь, кровь и проливной дождь. Но других посетителей не было, потому лишь старику было известно, куда устремлен его взор.
Дверь стукнула еще раз, а затем протяжно заскрипела, широко открываясь. В заведение вошел человек в белой рубашке и черном галстуке. Глаза старика потухли и опустились к стакану. Слегка отряхнув рыжеватые волосы от песка, что занес в них ветер пустыни, гость окинул взглядом пустой бар и рваные диванчики по углам, и увидел единственного посетителя лачуги.
— И что же дальше? — произнес новый посетитель, собирая пальцем грязь с барной стойки и украдкой посматривая на старика, — Что ты будешь делать с ним?
— Майклз… — старик причмокнул губами и осушил стакан. Стакан тут же наполнился вновь.
— Такого человека больше не существует, сам знаешь. Теперь я Лерай.
— Прошлое имя шло тебе больше, — ухмыльнулся старик, — да и «Джонни Гуд» неплохо звучало, как по мне. Ну да ладно, твои имена — это твое дело.
— Это точно. Ведь и тебя уже никто не зовет тем именем, что ты носил до… — он окинул взглядом бар еще раз, — до всего этого. До того, как ты начал без разбора создавать всевозможные миры. До того, как решил забирать силы у жителей этих миров, чтобы создавать новые измерения. До того, как понял, что этот замкнутый круг рано или поздно приведет к ошибке. Ну, и до того, как ты эту ошибку допустил, конечно. — Лерай огляделся по сторонам, — Кому тут сказать, чтобы мне тоже налили стаканчик?
После этих слов старик пошевелил пальцами, и перед его собеседником появился точно такой же стакан, что и у него самого.
— Спасибо. Что-то меня понесло, — Лерай пригубил содержимое стакана и поморщился, — так о чем это я?
— Я хочу дать им шанс, — сделав большой глоток, перебил старик.
— Что?! — Лерай откинулся на спинку дивана, пролив на себя часть содержимого стакана, что тут же заставило его выругаться, — Шанс? Подожди, то есть сначала ты натравляешь на них весь Ад, в надежде, что носитель потенциала умрет по чистой случайности, а теперь, когда мы знаем, чью голову нужно снести, чтобы все вернулось на круги своя, ты отказываешься это делать?
— После всего, через что нам пришлось пройти, в тебе еще осталось желание лить чужую кровь? Да, я прибегнул к крайней мере. Но мне приходилось опасаться худшего. Теперь же этот человек, так или иначе, не может использовать свой потенциал, и цикл не завершится.