Живая мудрость живёт потому, что в ней содержится зерно Истины, частица настоящей Реальности, которая может быть передана любому, кто открыт и достаточно чувствителен, чтобы её воспринять. Будь то музыка, стихотворение или рассказ — если в них есть это живое зерно, они являются поучительными, обладают целительной силой и побуждают людей переживать собственный мистический опыт. Подобно настоящей поэзии, от которой, по выражению Роберта Грейвса, «волосы встают дыбом», живой миф потрясает вас, как только вы начинаете понимать его смысл. Однажды захватив вас, живое предание уже никогда вас не отпустит. «Шани Махатмья» («Величие Сатурна») является одной из таких историй. Вступая на её территорию, вы должны помнить, что некоторым из входящих в неё рассказов внимали сотни поколений, что в течение многих тысячелетий они передавались по непрерывной цепочке. Как и другие живые истории, она сможет — если вы ей позволите — перенести вас в то исконное «сейчас», в котором она пребывает.
В настоящее время большинство людей находятся во внешнем «сейчас», которое пичкает их мёртвым знанием — нагромождением искажённых и бессвязных фактов, мнений и спекуляций. Знание стало предметом торговли, горючим, которое мы сжигаем на скоростном шоссе информационного рынка. Символы, живущие в вашей внутренней реальности, не просто отражают предметы внешнего мира — они суть проявление этих внешних предметов в вашем внутреннем мире. Если вы не имеете внутри живых символов, то, каким бы активным вы ни казались извне, внутри вы будете мёртвы, словно подопытная денервированная лягушка или зуб, лишённый нервного окончания. Современный мир пребывает в глубокой агонии, которую можно назвать «синдромом утраты символа». Понятие «святости» практически исчезло из массового мировосприятия, для которого всё теперь стало в большей или меньшей степени мирским. Любой разговор о «внутренней реальности» вызывает усмешку или отторжение у большинства людей, живущих исключительно мирскими ценностями. Все наши основополагающие мифические символы умирают или уже мёртвы. Они больше не вдохновляют и не защищают нас, не приносят нам никакой пользы. Многие подсознательно пытаются компенсировать этот недостаток, с почти религиозным благоговением почитая места своего рождения или спортивные команды, государственные флаги, социальные институты или Элвиса Пресли, — но все эти искусственные символы настолько далеки от реального мира, что лишь очень немногим из них суждена долгая жизнь. Внутренняя потребность в живых символах побуждает нас создавать их искусственные подобия — но подобия эти в силу своей иллюзорности редко оказываются способными помочь нам понять самих себя, или осветить пути к Реальности. В отличие от живых мифов, пребывающих в универсальном и непреходящем «сейчас», эти суррогаты заключены в жёсткие рамки времени и пространства и потому не могут служить долговечной заменой основополагающим мифическим символам. Они подобны наркотикам, которые способны дать лишь мимолётное чувство удовлетворения. И всё же, несмотря на свою иллюзорность, современные мифы оказываются достаточно убедительными для того, чтобы люди верили и в них, и в то, что суррогатов этих им вполне достаточно. Более того, подавляющее большинство современных людей время от времени становятся жертвами патологических мифов и стереотипов, которые, подобно вирусу, поселяются внутри нас и живут, паразитируя на нашем невежестве. Легионы хорошо продуманных и финансово обеспеченных смертоносных мифов, бытующих в нашей массовой культуре, терпеливо поджидают свою легковерную добычу, подобно голодным стервятникам. Многие женщины, попавшие в лапы стереотипа «красота — это стройность», страдают анорексией или булимией (теряют аппетит или, наоборот, становятся одержимыми пищей), а мужчины, купившиеся на лозунг «мужество — это насилие», выходят на охоту друг за другом и сеют страдания и смерть. День за днём отряды молодых солдат, воспитанных в духе стереотипа «наше племя в опасности», беспощадно уничтожают друг друга, а их сограждане, преисполненные ура-патриотизма, сначала подстрекают их, а потом оплакивают. Миллионы людей, проникшись верой в то, что «счастье — это потребление», живут от удовольствия к удовольствию или трудятся не покладая рук, в надежде когда-нибудь осуществить свою «американскую мечту».
Но пожалуй, самым опасным и, по сути, исходным является тот миф, появлению которого способствовали учёные-материалисты и так называемые рационалисты, заявившие, что человеческое общество вышло из возраста мифов и больше в них не нуждается. Полагать, будто никакие мифы, ни благотворные, ни патологические, более не воздействуют на нас, — это опасное заблуждение. Оно лишь повышает вероятность того, что мы попадём в полную зависимость от какого-нибудь мифа. Хотя Джозеф Кэмпбэлл и некоторые другие антропологи предостерегали родителей от навязывания детям своих стереотипов и устаревших образцов поведения, на практике оказалось, что роль воспитателей растущего ныне поколения взяли на себя средства массовой информации, не предлагающие иных моделей поведения, кроме основанных на сексе и насилии. В большинстве своём современные дети не видят ничего, кроме виртуального мира телевидения, техноиндустрии, видеоигр и Интернета. Люди самозабвенно ныряют в электронную сеть, жертвуя ради вымышленного мира альтернативной реальности своим человеческим миром, о неисчерпаемых возможностях исследования которого им никто никогда не говорил. Кэмпбэлл прозорливо предупреждал о том, насколько опасно полагать, будто сложившиеся социальные порядки установились на века и ничто не способно поколебать их. Тенденция утверждения индивидуалистических ценностей, идущих вразрез с общественными интересами, всё нарастает и уже начинает приобретать серьёзные последствия, ставящие под угрозу существование всей нашей цивилизации.