Выбрать главу

Раз в три месяца Анника ездила к родителям на выходные. Выдраивала всю квартиру, перестирывала накопившееся грязное белье. И, что самое неприятное, выносила пустые бутылки с балкона. Батарея из бутылок с каждым приездом становилась больше.

Родители начали спиваться. Вернее, очевидно было, что спивалась Витуля, а папу это, по какой-то причине, устраивало. Поначалу он пил вместе с матерью. Каждый вечер за ужином родители выпивали бутылку водки, и часами выясняли отношения. Все пытаясь найти виноватого в ситуации с Володькой.

А однажды отец взял себя в руки и остановился. А Витуля – нет. Мама продолжала пить.

– Да, Бог с ними, – думала Анника,– пусть как хотят.

Как-то вечером позвонила мама.

– Папа собрал вещи и ушел к другой женщине, он встречался с ней 10 лет! Витуля рыдала в трубку, – сделай что-нибудь, дочь! Верни его домой! Я умру без него!

Анника папу не осуждала. На маму давно было уже жутко смотреть. Она стала худющая, высохшая, на тонких негнущихся ногах и с болтающейся головой, как у китайского болванчика. Женщины алкоголички любого возраста и любой национальности становятся похожи, словно родные сестры. Их можно узнать со спины. Даже когда они пока еще опрятно одеты, и не выпали из социума, пьяниц видно невооруженным взглядом. Мама Вита стала одной из них. Отвращение и горечь, вот и весь спектр эмоций, которые испытывала Анника, смотря на свою мать.

***

Шли годы. У Анники и Артема родились двое детей с разницей в полтора года, мальчик и девочка. У них была счастливая и крепкая семья. Хорошие заработки, ремонт в квартире, поездки к морю, совместный досуг.

Отец совсем отстранился от семьи. Ему постепенно стали не нужными проблемы и радости детей, не интересными внуки. Складывалось впечатление, что он начисто забыл обо всех. О Витуле, Володьке и бойце Аннике. Он перестал звонить. Какое-то время, сразу после ухода, он ежемесячно отправлял маме деньги, возможно, чувствуя перед ней вину за предательство. Через какое-то время он перестал обеспечивать Витулю, переложив эту обязанность на плечи Анники. Мама с Володькой создали кружок по интересам, они выпивали вместе, регулярно умудрялись брать кредиты и не платить за коммуналку.

– Ну, кто им дает кредиты, – возмущалась Анника, и тайком от мужа гасила займы дражайших родственников. С ровной спиной она принимала один за другим удары судьбы.

Новая жена отца Наташа была маленькой женщиной, с короткой стрижкой. Шустрая и хозяйственная. Она шила, вышивала, разводила цветы, пекла пироги. Отец с женой раз в пол года отправлялись в путешествие по Золотому кольцу России на своем отечественном автомобиле. По итогам поездки Наташа высылала Аннике фотографии поездок. Таким образом, Анника хоть что-то знала об отце.

Все это время мама Витуля жила в мире пьяных грёз, она все ждала и ждала, когда Вася одумается и вернется. Володька дважды женился, родил девочку, потом мальчика, наконец, спился и повесился.

После похорон во время поминок отец позвал Аннику на кухню и безапелляционно заявил:

– Анника, мы продадим эту квартиру, купим матери однокомнатную и поделим деньги. У нас с Наташей ипотека. Я лично своим горбом заработал эту трёшку. Это моё решение и обсуждению не подлежит.

Боец Анника, недолго думая, резко ответила:

– Папа, у меня двое детей, ни о какой продаже квартиры не может идти речи. Хочешь, подавай на меня в суд.

Она развернулась и ушла. Потрясенный отец молча провожал её взглядом.

После этого разговора он взял паузу и вот уже несколько лет они не виделись и не перезванивались.

***

Она стала терпимее относиться к матери. Отправляла ей деньги, оплачивала счета за квартиру. Мама Вита, в свою очередь, старалась позвонить Аннике с утра, пока еще не заплетается язык. Они обе пытались научиться относиться друг другу по-родственному, начали чуть теплее общаться. Анника беспокоилась за мать, жалея ее. И уже совершенно иначе, с болью и сочувствием, смотрела на прожитую матерью жизнь глазами взрослой женщины.

Как-то раз раздался телефонный звонок. Звонила Витуля:

– Дочь, скажи мне, ты не забываешь держать ровно спину? Мы бедные, но гордые! Не забывай, что ты княжеских кровей, детка.