Рассерженный маг замычал, рывком приподнялся, все еще не в состоянии разлепить веки - за прошедшие десять минут с того времени, как он заснул, они будто склеились - и свет, яркий, подобный солнечному, окрасил внешний мир в желто-оранжевый цвет.
- К-кабуча... - пробормотал атлан, яростно протер саднящие глаза - словно три дня без передышки прокладывал дорожки на микроскопических схемах повышенной сложности - и разлепил один.
И тут же, ойкнув, закрылся ладонями: солнечный свет ударил, слепя, и лучи его, словно острые колья, пронзили глазницы и застряли в мозгу.
Но не головная боль, ставшая в последние дни его суровой подругой, повергла атлана в растерянность и гнев, а банальное жульничество ушлой природы.
Утро?!
Как утро?!
Откуда?!
Когда?!
Какого шакала лысого на этот раз?!..
Кривясь от рези в глазах, словно наполненных песком, и боясь лишний раз пошевелить головой, чтобы та ненароком не отвалилась и не разбилась о доски кровати, Анчар раздраженно выглянул сквозь пальцы на белый свет.
Которого было слишком много, так как крыша его избушки отсутствовала как данность.
- К-кабуча... - прошептал волшебник, сощурившись и утирая рукавами отчаянно заслезившиеся очи. - Кабуча горбата... гробата... габата...
Будучи не в состоянии, к стыду своему, даже вспомнить окончание древнего магического ругательства, он торопливо перешел от риторической части к экзистенциальной.
- Что... Что было вчера? Неужели опять Мокеле приходил... приносил... привозил...
События прошедшего дня, а потом и вечера, быстрой чередой промелькнули пред внутренним взором атлана: его бенефис в роли околоточного шамана, визит Мбембе, традиционная партейка в шахматы, разговор... Разговор тяжелый, неприятный, гнетущий душу безнадежностью и унынием... но определенно безалкогольный и ни в коей мере не объясняющий текущее отсутствие крыши[23], горящие, точно набитые красным перцем крупного помола глаза и голову, раскалывающуюся под ногами невидимого слона, танцующего в ней чечетку.
И странный пепел на полу, мебели и вещах, как подсказали ему страдальчески моргающие очи.
Может, у него ночью был пожар?
Или молния ударила в крышу во время грозы?
Или какой-нибудь завистливый колдун из округи предпринял шаги по устранению конкурента?
Анчар со стоном закрыл глаза, осторожно нахмурился, всерьез опасаясь, что это усилие расколет его многострадальный череп по швам, и попытался выскрести из дальних уголков памяти ускользнувшие от его внимания подробности или факты. Но кроме непонятного тревожного сна, чтобы не сказать кошмара, трал его не принес ничего.
Изуродованный генератор эхосигналов в критическом состоянии... Попытка диагностировать схем, заблокированный в голове изделия... Некорректная аудиоиндикация при переходах на последовательные уровни... Непонятно откуда взявшиеся запахи... ведь там были запахи, да, мне же не приснилось?.. Или приснилось? И монохромные проекции на стенке экранирующего устройства... в смысле, ведра... при вхождении в гамма-диапазон приснились тоже?.. Или... или... и...
Дальнейшее терялось в каком-то странном багряном тумане и ощущениями напоминало не то бег с барьерами по огненному полю, не то нескончаемые попытки пробить череп изделия своей головой.
Волшебник пощупал лоб - на всякий случай - но повреждений не обнаружил: источник боли определенно располагался внутри.
Чушь какая-то...
Отгоняя нелепые образы, Анчар фыркнул, сердито покосился на неподвижную каменную громаду в углу комнаты - словно застывший навеки голем был виноват в чем-то[24] - и замер.
Даже самый реалистичный сон - и тем более, самый фантасмагорический кошмар - не могли оправдать вдавленную в земляной пол обугленную щепу.
Щепу, на которой отдельно взятыми фиолетовыми пятнами лиловело что-то сиреневое.
Или сиреневело что-то фиолетовое?
Или фиолетовело что-то...
Перед лицом такой улики Анчар не мог больше делать вид, что последние воспоминания оказались всего лишь сном, а ведро и самомодифицировавшийся генератор эхосигналов были похищены конкурентом или втоптаны удачным попаданием ночной молнии.
- Кабуча... - потрясенно выдохнул он, не находя других слов, чтобы выразить все обуревавшие его чувства и мысли. - Значит, изделие... значит, схем... значит...
Не тратя время на продолжение мысли, атлан скорее свалился, чем встал с кровати, вскочил с пола и, шатаясь, кинулся[25] к голему.
Подхватив по пути табуретку, он взобрался на нее, схватился за голову, покачнулся, падая - но наткнулся спиной на что-то надежное и удержался.