Голем вспомнил о давно погасшем факеле, позабытом в пылу возведения противожуликовой обороны, и пожалел, что он не человек и не может покраснеть[41].
- Воры? - пророкотал низкий глухой голос, заполняя тоннель.
Дребезжание резко прекратилось.
- Воры?.. - повторил Каменный Великан, растерянно придумывая, что бы еще такого, приличествующее случаю, сказать.
Уходите?
Выходите?
Подходите?
Что-нибудь еще?
Что?
Не дожидаясь, пока трудное решение будет принято, из темноты донеся сначала осторожный бряк, потом - словно ручей побежал[42].
И побежал этот ручей к нему.
Велик растерянно отступил.
Конечно, он знал о том, что сторож должен охранять склады от любителей легкой поживы, не допускать, предотвращать, пресекать и глядеть в оба. Но, как ни парадоксально это звучало, мысль о том, что этот сторож - то есть, он - должен делать, если воры все-таки появятся, до сих обходила его стороной.
Несомненно, поджидая самого подходящего момента для эффектного появления.
Одновременно с ворами.
Нужно ли было их бить?
Убивать?
Звать кого-то на помощь?
И зачем? Ведь и то, и другое он мог превосходно выполнить сам - хоть и не стал бы, даже если бы нечистые на руку узамбарцы вынесли всё добро Кваку Квам Кваси Квези Квеку вместе с самими складами...
Или, может, сторож был обязан воров ловить?
Но что с ними делать, когда поймает?
Или когда не поймает?..
Лязг умыкаемой посуды на миг прекратился, и вдруг темнота взорвалась заполошным бренчанием, и что-то невидимое, но яростное налетело на него, топя в сумасшедшем дребезжании...
И ударило в колено.
Застигнутый врасплох, голем среагировал так, как велели ему дорожки и самоцветы его схема, и гранитная рука размером с корзину для сбора арбузов рассекла воздух, зачерпнув из него источник грохота - груду оловянных мисок и кружек.
Кулак немного сжался.
Бряканье сменилось легким скрежетом сминаемой жести.
Каменный Великан склонил голову набок, настороженно прислушиваясь к ощущениям в ладони.
Вроде бы ничто не шевелилось.
Промахнулся?
Или вор оказался таким маленьким, что в огромной гранитной лапе его было не ощутить?
Или большим, но пальцы сжались слишком сильно, и он не почувствовал, а вор?..
Испуганный Велик дернул рукой, точно мальчишка, избавляющийся от змеи, внезапно показавшей ядовитые зубы. Тарелки, захваченные при попытке нападения на представителя охраны чужой собственности, с надтреснутым бряканьем посыпались наземь.
И тут же с грохотом плошечного водопада метнулись вбок.
В последний момент они свернули - у самой стены склада, не иначе - и рванули вперед. Но не успел голем сделать и шагу, как вдруг они снова развернулись и понеслись на него...
И налетели на другое колено.
На этот раз боевые рефлексы сработали еще скорее, громадная лапа снова сцапала грохочущую массу и взметнулась вверх. Посуда, сминаемая, как яичная скорлупа, хрустнула в кулаке, испуганно сжалась...
И опять тишина.
Поймал?
Не поймал?
И если поймал, то что?
И зачем?
И если не поймал - то что?..
Велик на всякий случай напрягся в ожидании нового нападения, дубина в одной руке, пригоршня кухонной утвари - в другой, но нарушитель спокойствия и установленных сторожем границ коварно затаился.
Голем попытался прислушаться, но необъяснимое дребезжание тарелок в каменной пятерне звучало в ночной тиши оглушительней хора цикад.
Неужели это то, что люди называют 'нервами'?
Сердито фыркнув, он разжал пальцы, высыпая трофеи на землю - и в следующую же секунду истошное бренчание возобновилось с новой силой, метнувшись от него...
И снова к нему.
Очередное молниеносное движение руки - и назойливая коллекция металлолома снова оказалась стиснутой в его кулаке еще до того, как успела напасть на него.
Хотя через долю секунды что-то коротко ударилось ему в бедро и пропало.
Или показалось?..
Озадаченный не на шутку, Велик отложил дубину, наклонился, поводил перед собой освободившейся рукой, нащупывая хоть что-нибудь, что могло бы сойти за неизвестного агрессора - контуженного или мертвого - но не обнаружил ничего, кроме собственных ног.
- Кабуча, - вспомнил волшебное слово голем и расстроенно отшвырнул искуроченные миски.
Которые ожили в тот же миг, что коснулись земли, и вновь помчались с надтреснутым сиплым бряком.
Но на этот раз не в бок и не к нему, а от него.
И голем побежал.