Атлан подумал и согласился:
- Пожалуй, ты прав. Таких мерзавцев не бывает. Но сейчас ведь он спохватился и ищет способы лишить Старуху силы - значит, не такой уж он и дурак?
- Ищет - потому что она забрала много власти над абиоем и оттесняет его, а не оттого, что совесть заела! Терять своё положение он не хочет, вот что, а на остальное ему наплевать!
- Или он не знает, что это остальное может случиться.
- Проведя столько лет в библиотеке? - скептически хмыкнул его премудрие.
- Думаешь, когда он второпях выбирал, на кого бы из небожителей можно свалить то, что не делает власть земная, его интересовали такие мелочи, как их отношения с родственниками?
Агафон задумался и неохотно признал:
- Может, ты и прав. Но как бы то ни было, на руках мы имеем скорое пришествие братца и чуть более отложенное - сестрички. То есть времени у нас больше, чем мы полагали. В лучшем случае столько, сколько потребуется на постройку еще одного храма. Ну что ж... должно же быть хоть что-то хорошее во всей этой ситуации...
- И что будем делать? - Анчар глянул на коллегу в ожидании ответа.
- А чего ты на меня-то смотришь? - кисло вопросил Агафон.
- А кто из нас двоих боевой маг? - невинно приподнял брови атлан.
- Боевой маг предлагает разнести всё в этом храме к ежиной бабушке, - огрызнулся его премудрие.
- И что ему мешает?
- Наличие нескольких сотен узамбарцев, которые окажутся под руинам, вот что! Ну и нескольких десятков магов, которые буду очень сильно возражать... если успеют... Некоторые очень серьезно воспринимают и новую работу, и обещания божественного вознаграждения и милостей после пришествия. А еще Адалет говорит, что 'разнести всё' - не универсальный рецепт от всех бед, потому что на обломках всё равно придется что-то строить, и не факт, что получится лучше, чем было - при всех благих намерениях... Хотя руки иногда так и чешутся!
С улицы донесся звон колокола, громкий и пронзительный, словно кто-то колотил медным тазом по огромному надтреснутому чану, звон, заставляющий сморщиться, втянуть голову в плечи и приложить к каждому уху по подушке[31]. Так Верховный жрец призывал наемных волшебников, скромно именуемых тут послушниками и жрецами различного старшинства, на утренний ритуал Поклонения.
- Пять часов уже!.. - изумился атлан, откинул циновку, закрывающую окно, и впустил в комнату тусклый свет просыпающегося утра.
- Пора кормить Гаду, - состроил страшную рожу Агафон.
'Кормление Гады', как выразился его премудрие, происходило почти буквально. Ритуалы Поклонения и Призыва, как назывались они официально, проводились три раза в день[32] и требовали присутствия всех жрецов-магов, оставляя простых служителей культа заниматься паломниками и насущными делами храма. Тридцать магов, обряженных в белые балахоны с опущенными капюшонами, собирались в Зале Таинства - небольшом помещении за алтарем, куда вход непосвященным был запрещен, и вставали в круг. В середине размещалась Просветленная и поднимала над головой маленького черного идола, изображавшего Уагаду. Далее задача упрощалась еще больше: маги должны были сфокусироваться на кукле и повторять нараспев за Верховной жрицей бессмысленные слова, которые, как их заверили, должны были привлечь благосклонное внимание Уагаду и снискать ее расположение. Как Агафон понял в первый же раз, на самом деле из слов на древнеузамбарском складывалось заклинание, поднимающее водоворот магической энергии с центром на жрице и ее истуканчике. Часть этой энергии невольно отдавали сами маги.
- Не понимаю... столько силы... три раза каждый день... да с этим идолом можно Белый Свет наизнанку вывернуть или обратно склеить, как до Большого Эксперимента было... К чему столько? - Анчар, щурясь от солнечного света, резанувшего по глазам не хуже любого ножа, вышел из храма.
- Причем тут идол... - прошипел из уголка рта Агафон, яростно косясь по сторонам. - Ты что, не слышал?
- Что не слышал? - не понял атлан.
- Что вечером отправка груза!
- И что?
Его премудрие сдавленно зарычал:
- А то, что это наш шанс попасть на стройку!
- Как?
- После завтрака поговорим у меня.
Покончив с завтраком из трех блюд и кувшина неплохого, хоть и изрядно разбавленного вина, Агафон с отрешенным видом прошествовал к себе в апартаменты. Десять минут спустя дверь приоткрылась, впуская Анчара.