— Прости. Меня, — глухо выдавил Каменный Великан, но атлан его не услышал, погруженный в собственные переживания, а если и услышал бы, то отмел бы саму мысль о том, что голем может испытывать какие-либо чувства, включая раскаяние.
— Кабуча… Неужели дорожки, отвечающие за завершение задачи, не восстановились?.. Но они же дублируются… три раза… на стандартном схеме… А-а-ах, чтоб тебя!.. На стандартном!.. Или вскрылся дефект камня-диспетчера? Объединяющего камня? Или случилось одновременно срабатывание нескольких параллельных цепей? Или прошли конфликтующие сигналы? Но отчего? Сбой? Перегрузка? Ошибка в топологии? Что-то еще? М-м-м-м… Если бы у меня была хотя бы десятая часть оборудования лаборатории училища!.. А еще лучше — пятая! Или третья! Или половина! Пусть даже по очереди — сперва одна, потом другая!.. Кабуча габата апача дрендец… Как же это всё по-глупому и не вовремя!!!..
Еще два поворота — и вот он, тихий переулочек с высокими плетеными заборами, из-за которых выглядывали тощие лохматые пальмы. И за одним из них стыдливо прятался дом без крыши и значительной части стены.
В гостях хорошо, как говорится…
Рука Анчара потянулась снять петлю, удерживающую калитку в единении с забором — и повисла в воздухе.
Петля болталась отдельно, и калитку с плетнем, кроме давнего сотрудничества, не связывало ничего.
Но ведь уходя, он закрыл!..
Неужели вор?
Атлан мысленно пробежался по описи своего имущества, отыскивая что-нибудь, на что незваный гость мог бы позариться — и вздохнул.
Если вор еще там, придется извиниться.
Но в залитом солнцем доме, страдая от жажды, зноя и раздражения, его поджидал не похититель чужого имущества.
— Бвана белый шаман, доброго дня тебе, свежего ветра и большой прохлады, — завидев входящего хозяина, гость поднялся со стула, вытер рукавом с пухлого лица пот и степенно выговорил традиционное приветствие.
При слове «прохлада» глаза его жалобно моргнули и увлажнились.
Анчар, собиравшийся немедленно по приходу заняться прорисовкой возможных сбойных участков схема, сочувствия в себе к незваному нарушителю уединения не нашел.
— Да будет вода твоя холодна, финики в изобилии, а мясо без костей, — ответил официозом на официоз волшебник и настороженно уставился на визитера — узамбарца лет тридцати пяти, в богато вышитой накидке из тонкой серой тапиоки и маленькой шапочке на лысой, как тыква, голове.
— Да пребудет с тобой благословение Большого Полуденного Жи…
Дверной проем расширенной планировки закрыла громадная черная тень: это Каменный Великан заглянул внутрь, окинул гостя внимательным взглядом синих очей, с грохотом свалил дубины у стены и молча встал у него за спиной.
Посетитель оглянулся, невольно поежился, и лоснящиеся щеки заколыхались, как студень, в такт объемной утробе.
— Ох и здоров… Жуть просто. Каждый раз вижу их, и каждый раз думаю: как только таких уродов его ослепительное великолепие негус разрешает строить…
— Я. Не…
Гость прикусил язык, побледнел — для узамбарца это было достижением не из последних — и попытался одновременно втянуть голову в плечи и оглянуться.
Кулак Анчара — хоть и не слишком грозный по сравнению с кулаком самого Велика, но вскинутый быстро и выразительно — заставил голема замереть, и испуганный взор визитера уперся в неподвижного истукана с плотно закрытыми глазами.
— А мне послышалось, что… — сконфуженно пробормотал узамбарец, переводя взгляд обратно на хозяина жилища.
— Послышалось, — коротко заверил атлан.
— Но мне показалось…
— Показалось.
— Но…
— Это… у соседа. Большая ручная мельница. С ослиным приводом. Шумная очень.
— А отчего больше не шумит? — не унимался гость.
— Пусть только попробует, — многозначительно произнес волшебник, отчего-то глядя поверх головы посетителя.
Велик понурился, а визитер нервозно хихикнул:
— Я вижу, ты своим соседям спуску не даешь!
Не забывая о том, что незваный гость отрывает его своей болтовней от анализа возможных огрехов схема, маг сдержанно и честно проговорил:
— Да. Я им ничего не даю. А также во избежание недоразумений скажу сразу, что бытовой магией я не занимаюсь.
— А я вовсе не за этим к тебе пришел, — успокоенный толстяк расслабился, и лицо его приобрело слегка капризное выражение. — Если мне будет нужно зелье или талисман, я не стану искать батат на пальме, а финики в земле, ибо птицу видно по полету.
— Лавка зеленщика за углом, — безуспешно пытаясь переварить услышанное, не слишком любезно буркнул атлан. — Птичий двор — кварталах в пяти от…
— Лавка зелен… Погоди, какая лавка? Какой двор? — перебив чародея, недоуменно выдавил гость. — При чем тут?..
— Ты же сказал, что тебе нужны финики? И батат? И птица? — не совсем уверенно проговорил маг.
Посетитель моргнул непонимающе, и вдруг откинул голову и натужно расхохотался.
— Ха! Лавка зеленщика! Птичий двор! Ха-ха-ха! А белый шаман шутник!.. Но мне не нужны финики, и куры тоже!
— А что тогда?..
— Мое имя Кваку Квам Кваси Квези Квеку, — важно сообщил визитер, словно ожидал, что это объяснит всё и сразу.
Но когда ожидаемое не сбылось, он лишь пожал округлыми плечами и терпеливо продолжил:
— Пришел я к тебе по важному вопросу. Я — владелец портовых складов и пристаней в южной части порта… хотя пристани к тому делу, что у меня к тебе есть, отношения не имеют… Короче, чтобы не тянуть слона за хобот, скажу сразу. Мне нужен голем.
— Зачем? — насторожился атлан.
— Зачем? — прогудело сзади.
Узамбарец подпрыгнул с разворотом, точно между лопатками его только что укусила змея, и обвиняюще уставился на безмолвную гранитную фигуру.
Ни одна пылинка не упала с неподвижной физиономии Каменного Великана, пока один человек пожирал его испуганным взглядом, а второй — тоже взглядом — пытался то ли телепортировать его сквозь стену, то ли расплавить до консистенции вулканической магмы.
— Это он сказал? — неуверенно проговорил посетитель.
— Это… э-э-э… эхо! — гневно сверкая очами и скрипя зубами за его спиной, прорычал чародей.
— Но в глинобитной хижине…
— А-а-а… это… Остатки вчерашнего заклинания! — отмахнулся от сомнений атлан. — Бродячие гармоники! Реверберация и дифракция! Мультипликация аудиоимпульсов!
Гость, из всей короткой речи понявший только слово «бродячие», опасливо глянул на пол, словно ожидая увидеть там кусачую собаку, поджал — на всякий случай — ноги под стул, повернулся к Анчару и нервно продолжил:
— Дело в том, белый шаман, что в последнее время нечистые на руку людишки… эти дети гадюки и скорпиона… да отсохнут их руки… да перестанут их ноги носить по земле… да растопит их мозги луна, при свете которой они совершают свои гнусные набеги… Короче, эти негодяи все чаще стали забираться в мои склады. Они иногда подкупают сторожей, иногда подпаивают или просто оглушают[35]. Для меня это убытки. Для моих клиентов это убытки. Для моей репутации это огромные убытки!
Кваку Квам Кваси Квези Квеку театрально воздел руци горе, и толстая физиономия его омрачилась всеми оттенками мировой скорби.
Глаза Анчара вспыхнули пониманием и надеждой.
— Ты хочешь сказать, что тебе нужен сторож, которого нельзя было бы ни подпоить, ни подкупить, ни оглушить?
— Именно! — завскладами моментально перестал сокрушаться и расплылся в радостной улыбке.
— Я. Гото…
Велик прикусил губу, завскладами свалился вместе со стулом и Анчар замахнулся кулаком в лучших традициях Дифенбахия, швыряющего молнии, почти одновременно
— С-сто л-лишайных б-бабуинов… — толстяк, запутавшись в длиннополой накидке и ножках — своих и стула — возился на земляном полу, пытаясь встать. — У т-тебя т-тут… п-прямо… д-дом с п-привидениями…
Велик двинулся было поднимать гостя, но вовремя вскинутый кулак волшебника остановил его и заставил вернуться на исходную позицию.