— Да быстрее же ты! — не дожидаясь, пока ее защитник увлечет ее в безопасность, матрона подбежала к нему, ловко перескакивая через слабо шевелящиеся тела, схватила за руку и потащила к выходу.
— Стойте!!! — сипло выкрикнул кто-то позади, но просьба неизвестного удовлетворена не была. Волшебник и торговка, топоча как стадо спугнутых гиперпотамов, скрылись в ночи.
— Ты бы… бегал так… как ходишь… Думаешь, легко тебя тянуть?.. — задыхаясь и отдуваясь, как слон после стометровки брассом, Оламайд в последнем рывке обогнула куст с жесткими колючими ветками и листьями и согнулась пополам, выпустив руку атлана. Тот закачался, опустился на колени рядом с торговкой и уткнулся лбом в теплый, обмазанный глиной кирпич ограды.
— Если бы меня этот сын гориллы не огрел по голове… — сражаясь с подступающей тошнотой, брюзгливо пробормотал Анчар и закрыл глаза.
Тон его спутницы мгновенно переменился.
— Сильно попало? — повернулась она к подопечному и жалостливо прижала к груди пухлые руки.
В ответ волшебник хотел фыркнуть, но получился лишь стон.
— Изверги! — истово затрясла головой матрона. — Гамадрилы лишайные… взяли волю… думают, если на Ква-Ква работают, так им всё дозволительно! А Ква-Ква этот… как паук… своего не упустит… а чужого — тем более!
— Где мы? — прохрипел чародей, силясь подняться. — Надо… надо… надо…
— От складов кварталах в двух всего, — то ли обвиняя, то ли извиняясь за то, что так недалеко утащила, проговорила Оламайд. — И чего надо-то, белый шаман?
Лицо атлана вытянулось, едва в голове составился список всего, что ему надо.
Но начать он решил с приоритета.
— Бежать надо… — тускло выдохнул он.
— Они тебя побили, и тебе еще от них же бежать? — возмущенная очевидной несправедливостью, торговка забыла задыхаться и уткнула руки в бока. — Нажаловаться квартальному на них надо, вот что! Пусть посидят-ка в кутузке, да заплатят тебе — вон, как мешок твой разодрал, бабуин этот плешивый!
— Мешок?.. — тупо переспросил Анчар, вспомнил подозрительную прохладу, всю дорогу овевавшую его грудь и прочие непривычные к этому регионы, и испуганно схватился за форменный балахон Училища, впопыхах не отобранный кастеляном.
Вернее, за то, что от балахона осталось после рукоположения разъяренного складовладельца.
Разорванный от горловины до ниже пояса, на плечах он держался исключительно на тонких завязках и доброй воле, подставляя не слишком широкую и не слишком чистую грудь чародея и такие же льняные штаны всем ветрам и взглядам.
Метнув обжигающий взор в сторону торговки и чувствуя, как краска конфуза заливает щеки и шею, волшебник рывком запахнул балахон, ловким движением руки Ква-Ква превратившийся в купальный халат, и тихо порадовался, что вокруг темно.
И тут же вспомнил, что больше поводов для радости у него нет, и вряд ли скоро появятся.
Оламайд, если и успела рассмотреть в скупом свете месяца что-нибудь интересное, в кои-то веки скромно хранила сие в тайне — или просто предпочла вернуться к старой теме разговора, нежели начинать новую.
— К квартальному — это нам туда! — ткнула она решительно пальцем куда-то влево и на юг. — Я его знаю. Капитан Чинвенду, старый костыль, характер — ух!.. Но если дело дойдет до кого приструнить, то другого такого не сыщешь!
— Спасибо… — вздохнул атлан. — Но дело в том… если ты заметила… Я применил магию против не-магов. А если об этом узнают власти… тот же капитан твой…
— Да откуда они узнают?! Ква-Ква им, что ли, доложит?! И кто ему поверит?! Сам уже хуже любого бандита стал!
Ответить Анчар не успел.
В тишине, еще секунду назад наполняемой лишь ночными птицами и собаками с бессонницей, раздались подозрительные голоса.
И подозревал их атлан в принадлежности к головорезам Ква-Ква.
Как очень скоро выяснилось, оптимизм его почвы под собой не имел.
— Они где-то рядом…
— …не могли далеко убежать…
— …сообщница его… тоже воровка… — доносил ветер обрывки фраз.
— …хорошо, что вы рядом проходили…
— …всегда говорил, что наша стража нас бережет!..
— …чтоб мне сдохнуть — колдовал! Против беззащитных!
— …кого?
— …нас!..
— …как превратится в чудовище! Как начнет искрами сыпать! Как… как…
— …врете?..
— …сдохнуть!..
Не дожидаясь, пока говорившие приблизятся, Оламайд затрясла волшебника за плечо:
— Бежим! Вставай!
Стиснув зубы, маг поднялся и, не дожидаясь, пока закачавшийся мир устаканится, сжал на груди расходившиеся полы и шагнул вперед. Матрона, нервно вытягивавшая шею, моментально схватила его за руку и поволокла прочь, что было мочи.
В дальнем конце переулка блеснул свет фонаря, обрисовывая восемь фигур, четыре из них в островерхих шлемах городских стражников.
— …нашего хозяина добро спер, да еще и…
— …а пасть-то, пасть! Зубы — во! Каждый! А всего — сотни три, наверное!
— …пять!..
— …точно, точно! Едва не сожрал!..
— …врете?!..
— …чтоб нам сдохнуть!!!..
— …чудом ноги унесли…
— ВОТ ОНИ!!!
— Быстрей!!! — Оламайд рванула мага вперед, и они помчались изо всех сил.
— Держи!!!
— Хватайте их!!!
Анчар на ходу обернулся, повел руками, неистово бормоча — и за спинами беглецов поперек улицы вспыхнула огненная стена, озаряя ночь оранжевыми бликами и слепя преследователей.
— Отдышимся?.. — жалобно пропыхтела торговка, но теперь уже маг, приходящий в чувства, вцепился в ее запястье и потянул за собой.
— Это… иллюзия… — прохрипел он, растерянно заметался на перекрестке и свернул налево прежде, чем Оламайд успела высказать свое мнение.
— Какая… Люся?.. — заинтересовалась торговка.
— Непостоянная!.. — рыкнул атлан, чувствуя, что даже такое небольшое заклинание, как то, снова заставило темные улицы раскачиваться вокруг него — но стиснул зубы и прибавил шагу.
Голоса за их спинами из возмущенных стали торжествующими и прибавили в громкости.
— Рассеялась… — досадливо просипел маг. — Давай… быстрей…
— Куда?!
— Вперед!!!
Ответ Оламайд и стена появились одновременно.
— Но там тупик!!!
— Кабуча!..
— И куда мы теперь?!?!?!..
— Лезь!!! — закашлялся Анчар и наклонился. — Становись на меня!!!
— Но…
— Быстро! И тихо! Похоже, они пока не нашли, куда мы свернули!
— Но ты хорошо стой, я падать не люблю! — обеспокоенно пробормотала матрона, задрала юбку, поставила ногу на живую ступеньку и зашарила руками, ища, за что бы ухватиться. — Слушай, белый шаман… какой ты костлявый… хотя это и хорошо — нога не соскользнет… Но уж сплошные ребра, как у морского ерша… Вот у моего Мвенаи…
Задетый за чувствительное то ли сравнениями, то ли суетливыми мягкими пальцами, волшебник яростно прошипел:
— Не щекочись!!! И живее давай!
— Ага… я сейчас… сейчас… — торопливо забормотала торговка, ухватилась за шею и вцепилась, как в поручень маневрирующего дилижанса.
— Белый шаман, а ты не мог бы немного отойти от забора — а то я подняться не могу, голова утыкается… — не обращая внимания на почти предсмертный хрип чародея, смущенно попросила она через несколько секунд.
— Если ты с меня ногу уберешь… и додушишь в следующий раз… И быстрее — ради Большого Полуденного Жирафа!!!
Анчар отодвинулся на полшага, и полтора центнера цвета альгенской рыбной торговли неуклюже взгромоздились на его спину, выпрямились, дрожа и стеная, и ухватились за край ограды.
— Б-б-б…быст…трее… — чувствуя, что окружающий мир начинает не только раскачиваться, но и уходить из-под ног, просипел маг.
Оламайд подпрыгнула… и еще раз… и еще…
— Я… подтянуться… не могу!.. Выпрямись, пожалуйста!
Анчар выпрямился.
Лёжа на земле.
Оламайд повисла на заборе грудью, отчаянно скребя носками туфель по желтой глине.