— Каменный Великан, охраняй нас! — выкрикнул Анчар перед тем, как занять свое место в септограмме лицом к юному магу.
Голем, не говоря ни слова, увернулся от подкрадывавшегося сзади щупальца с куском реи, огрел его по самому кончику, и попятился к волшебникам.
— Главное — вытащить его из воды… а там мы еще посмотрим, кто кого… — пробормотал Агафон, положил руки на плечи коллеге и прикрыл глаза. — Ну… Поплыли.
В унисон, негромко, почти неслышно из-за стука и грохота, зазвучали слова заклинания. Письмена на палубе засветились травянисто-зеленым, воздух вокруг заискрился и задрожал, словно над раскаленной плитой, стал плотнее…
— Отец?.. — прозвучало вдруг совсем рядом — точно пронесся обеспокоенный камнепад.
Анчар раздраженно буркнул: «Отстань»… и замер.
Источник голоса находился метрах в пяти над ними.
Он открыл глаза, вскинул голову…
Словно каменный ангел-хранитель, голем висел почти в трех метрах над палубой и сражался с тройкой щупалец, вооруженных обломками балок. И согласно законам физики, каждый удар смещал тело, не имеющее опоры, кроме смеси газов и магии, в направлении удара.
То есть, к ним.
— Реверс!!! — пальцы атлана судорожно впились в плечи Агафона. — Реверс осторожно!!!
— Что?.. — недоуменно моргнул чародей, выныривая из транса — и в тот же миг полутонная каменная глыба обрушилась на палубу в полуметре от него.
— К-кабуча!!! — враз осипнув, выдавил парень. — Что за?!..
— Избыточные данные для фокуса?! — голос партнера брызгал кипящей кислотой.
— А-а-а… э-э-э… Г-говорят… ф-фундан…м-ментальная… м-магия — узко…пиццы… ализированная об-бласть… — покраснел и втянул в плечи голову юный маг.
— Двоечник!
Наложение впопыхах исправленного заклятья завершилось попыткой поднять Оламайд.
Третья редакция левитировала весь не сброшенный за борт мусор.
Четвертая попыталась выдрать мачты с корнем.
При пятой от напряжения искры посыпались уже не только над септограммой, но и с кончиков волос и пальцев чародеев, закружилась голова, кровь лихорадочно застучала в висках и запульсировала в глазных яблоках…
«А… где?..» — почувствовав странную перемену в уровне шума, а самое главное — пропажу качки, Агафон рискнул слегка приподнять одно веко.
И впервые в жизни понял, что значит выражение «небо становится ближе».
Береговая линия пропала, словно ее и не было никогда, море куда-то подевалось тоже, а вокруг с истеричными криками метались чайки.
Причем «вокруг» в их случае означало справа, слева, сверху — и снизу.
«А где?..»
Голем и Оламайд сосредоточенно на что-то смотрели у края борта.
Может, на присосавшийся к нему кончик щупальца.
Агафон представил, как чудовище, вцепившись в обломки фальшборта, висело сейчас под днищем галеры, словно уродливая люстра — и прыснул.
Концентрация, и без того уже не слишком концентрированная от усталости и нервного напряжения, ослабела, обводы септограммы пыхнули алым, испепеляя артефакты, рассеивая искры по палубе, галера покачнулась… и палуба ушла из-под ног.
Встретились они снова лишь двумя десятками метров ниже.
Оглушенные маги под аккомпанемент сакраментального «Кабуча» повалились кучей, стирая и гася остатки септограммы, Оламайд с воплем приземлилась в надежные, хоть и не слишком мягки объятья Велика, с палубы гребцов донесся стук и крик… И только контуженное чудище тихо разжало хватку — одно щупальце за другим — и стало погружаться в море.
— Голем!!! Держи его!!! Хватай!!! Уйдет!!! — очнувшись первым, заорал Агафон. — Вытягивай на палубу гада!!!
Отложив торговку, Велик послушно ухватил ближайшее щупальце, последнее, не успевшее отцепиться, и что было сил дернул на себя.
Сил у него было изрядно. Туша подалась и поползла из воды.
— Привязывай щупальца к мачте! — прокричал Агафон.
— Привязывать? — озадаченно переспросил голем.
— Да, кабуча тебя раздери!!! Привязывай!!! — гаркнул парень и лихорадочно заметался по сторонам в поисках снастей достаточной длины.
Каменный Великан пожал плечами, рванул еще, дотащил обмякшее щупальце до мачты — и завязал на два узла.
— Так. Сойдет?
— Я… э-э-э… имел в виду… — ошарашенно вытаращил глаза чародей. — Сойдет. Только быстрей!
Через пять минут вокруг каждой мачты было намотано по три-четыре щупальца, а огромная, размером с дом башка лежала рядом с грот-мачтой и осоловело моргала.
— Что теперь у тебя по плану? — обернулся Агафон на коллегу.
Тот стоял чуть позади, потирая бока после аварийной посадки и пристально глядя на осьминога.
— Будем ждать.
— Чего?
— Похоже, это — какое-то местное божество воды…
— Это — Гугу Дубаку! — пылая возмущением, матрона обвиняюще ткнула в пленника пальцем, будто давала показания на суде.
— Может быть, — кивнул маг. — Хотя его имя значения не имеет. Значение имеет то, что как всякая сущность подобного рода, вне родной стихии он должен потерять силу. По моим подсчетам, минут через пять мы увидим…
Так долго ждать не пришлось. Не успел атлан договорить, как по исполинскому телу пошла рябь, фиолетовая шкура стала прозрачной, потом стала таять на глазах, пропадая бесследно — пока не осталась одна голова, словно гигантский морской колобок. Но не прошло и нескольких секунд, как и она принялась менять форму и цвет — и перед изумленными взорами пассажиров галеры предстал маленький лысый бирюзовокожий старичок, обнимавший мачту руками и одной ногой. Вторая торчала под углом в девяносто градусов по направлению к фоку. Густые серебристые брови, борода ручейком до набедренной повязки и усы такой же длины и толщины были его единственными украшениями и одеждой.
— Гугу… Дубаку?.. Это?.. Эта?.. Этот?.. — не веря своим глазам, выдохнула Оламайд.
Хозяин пролива вздрогнул, повернул голову на голос — и шлепнулся на палубу.
— Так вот почему моя… твоя, то есть, жареная магия на него не действовала! — озарило торговку. — Щупальца у него были ненастоящие! Настоящий он сам в голове сидел!
— Может, и поэтому, — недолго поразмыслив над гипотезой, согласился атлан. — А может, оттого, что оккультный порядок данного класса сущности…
— Делать нам чего теперь с этой сущностью? — пресек на корню зарождение новой теории Агафон. — В смысле, что нам нужно было раньше с ним делать — понятно. Но сейчас? Я, например, старость уважаю. И если она на меня снова не натравит какую-нибудь морскую шантрапу или не попытается задушить…
Старичок, словно в ответ, взмахнул ручками, провыл что-то, как ветер в трубе — и среди спокойного моря моментально набухла волна. С тяжелым шумом она накатила на палубу, схлынула, унося обломки — и оставляя взамен полтора десятка васильковых монстров.
— Ну если он так!.. — воинственно прищурился Агафон. — Вопрос снимается!
— Великан! — окликнул голема Анчар.
Но первой среагировала Оламайд.
Она подхватила с палубы замешкавшуюся медузу — и та на глазах хозяина пролива превратилась в рыбу.
Жареную.
С румяной корочкой[17].
Вытянув руки, словно взведенное оружие возмездия, и не отрывая взгляда от Гугу Дубаку, она шагнула к нему.
— Только попробуй, науськай на нас своих каракатиц синюшных, и я тебя…
Старик из бирюзового стал бледно-голубым и попытался вжаться в мачту.
— Отгони их! Считаю до трех!
Свист, бульканье, вой — и спасательная экспедиция остановилась, переминаясь с ласта на ласт и буравя людей кровожадными взглядами.
Ситуация зашла в пат.
— Кабуча… И что теперь дальше? Может, в зоопарк его продадим в Мангангендоле? — Агафон вопросительно глянул на коллегу. — Выручку поделим.
И тут старичок снова заговорил.
По-человечески.
— Жмоты, — было первым его словом. — Крохоборы. Сквалыги! Всего по одному человеку с корабля беру, и чего, спрашивается, привязались?!