Сегодняшней целью значился Отён[27], один из аэродромов вокруг Дижона. Судя по карте, он и Брим пересекли побережье точно к югу от Ла-Рошели. Теперь им предстояло пролететь 450 км над пересечённой местностью. В таком режиме F2G шли на пределе возможностей, места для ошибки не оставалось. Было бы легче, если бы они могли сбавить скорость до крейсерской, но замедление увеличивало риск попасть под обстрел зениток. Эти могли прятаться где угодно — в лесах, за заборами, а то и вовсе внутри домов. Немцы ставили их на бронемашины. Если ты попался им в прицел, тебя собьют. А значит, надо прижиматься к земле и гнать на полную. Тогда, если всё сделано правильно, тебя заметят слишком поздно и не успеют открыть огонь.
Реактивные были лучше, почти на 150 км/ч быстрее «Суперкорсаров». Поэтому первыми в тщательно рассчитанную атаку пошли они. Пилоты точно знали, где чья цель и что требуется уничтожить. Важнее всего восемнадцать «Гот», базирующихся в Отёне. «Летающие блинчики», вот настоящая угроза — скоростнее большинства американских самолетов и чертовски манёвренные. Почему бы их просто не скопировать? В общем, место базирования первой цели ясно отмечено на карте, рядом с постройками. Рисунок атаки прост — один удар и ходу. Палубные лётчики описывали это очень просто: долбанул и жопу в горсть. Развернёшься, чтобы сделать второй заход, погибнешь. Неизбежно, как приход налоговой инспекции.
О-па… внезапно на дороге прямо перед носом нарисовался старый грузовичок «Опель». Эванс нажал гашетку и почувствовал краткую дрожь 20-мм пушек. Попал, не попал не важно, он даже не посмотрел в его сторону. С левой стороны другая пара F2G, «Бензопила» и «Горький плод» тоже кого-то обстреляли. Наверное, там ехали ещё грузовики. Как только «Суперкорсары» стали использовать речные долины как укрытие, появилось предложение прорывать зенитные заграждения с их помощью. Вот по левую руку появилась река Севр. Заманчивый, но фатальный путь. Когда немцы догадались, что именно американские лётчики делают так низко над водой, то стали натягивать поперёк течения тяжёлые сети. Пилоты приняли предложенную игру и стали перепрыгивать сети либо с ходу нырять под мосты. Тогда немцы заменили сети крашеными тросами, располагая их в тени. Так полёт над рекой стал слишком опасен.
Прямо по курсу лежал Приссак[28]. Небольшая деревня, ничего необычного. Эванс направил машину на главную улицу, пронёсся мимо полицейского околотка и вынырнул на дальнем конце. За ним следовал хаос — четыре истребителя на бреющем, летящие ниже крыш, гарантировали это. За два года они разбили, наверное, больше средневековых витражей, чем кто-либо ещё за прошедшие века. Правая рука болела от постоянной борьбы с крутящим моментом двигателя. Сельский дом, чуть левее, между сараями и… уток нет. Ничего смешного, заходя в атаку, можно было от удара утки потерять машину так же надёжно, как от попадания зенитного снаряда.
Теперь немного южнее, в обход Аржантона. Там, вокруг узловой станции, слишком много батарей. Вскоре их накроют другие ударные группы, наверняка «Скайрейдеры». Он догадывался, что так будет со всеми дорогами и железнодорожными узлами. Ехать днём, когда летает морская авиация — самоубийство. За какой же надобностью грузовики так рискуют? Стоит доложить о них по возвращении. Но большая часть грузов всё равно перевозилась ночью, и для этой задачи требовалось решение. На некоторых авианосцах имелись ночные перехватчики F7F. Двухмоторные машины несли радар и целый арсенал вооружения — ракеты, пушки и бомбы. Куда сложнее было находить цели.
Слева промелькнул Монрон[29]. Зенитки, прикрывавшие городок, пальнули в белый свет как в копеечку. Они даже теоретически не могли попасть. Воздушная волна красиво пригибала пшеничные поля. Скоро, если они идут верно, должна появиться станция. А вот и она. На запасных путях стоял состав. Ещё один залп из пушек. Эванс быстро оглянулся. Дым, пар, пламя — они во что-то попали. До цели четыре минуты, пора вставать на боевой курс. Самая опасная часть вылета.