Они развернулись на север и начали неторопливое снижение к базе. Через некоторое время люди на земле услышат необычный, ритмичный пульсирующий гул, своеобразный автограф B-36. Сегодня вся ночь принадлежит им, бомбардировщики возвращаются непрерывным потоком. В Коннектикуте какой-то городок устроил небольшое представление, скорее всего на школьном стадионе. Услышав двигатели, там зажгли огни. «С возвращением». Дедмон спросил сам себя, есть ли кто-нибудь там, на земле, понимающий на что сейчас похожа ночь в Германии? Огни за кормой погасли, потом вспыхнули снова. Скорее всего, ещё один B-36.
Хартфорд-Спрингфилд был превосходно освещён, взлётно-посадочные полосы ясно различались. Самый большой аэродром в Коннектикуте и первый на случай аварийных посадок. Они спустились достаточно низко, чтобы рассмотреть бомбардировщик, остановившийся на повороте к рулёжке. Вокруг стояли прожектора, роилась техника. У кого-то трудности.
— Хартфорд-Спрингфилд, это «Техасская леди».
— Приветствую вас дома. Садитесь, если надо. Полоса чистая, еда горячая, пиво холодное.
— Спасибо. Но мамочка просила нас вернуться на «Козловский». У вас ведь там 36-й стоит?
— Совершенно верно. Это «Смерть и налоги»[66] из 35-й эскадрильи из Макдилла. Сели на вынужденную, подбиты, есть потери. Мы передадим ваши наилучшие пожелания.
— Спасибо, Хартфорд-Спрингфилд, если не затруднит.
Постепенно снижаясь, они теперь летели над Массачусетсом. До захода на посадку оставалось совсем недалеко. До рассвета оставалось ещё несколько часов. Времени хватит на всё. Ниже трёх тысяч метров стала расти температура двигателей. Пятый до сих пыхтел, но работал, и они не хотели слишком сильно нагружать его. После сорока четырёх часов в воздухе не хотелось остаться ещё и без него в последнюю минуту. Наконец они удачно встроились в транспортное движение над родной базой. Рассвет только-только осветил восточный край неба, так что посадка будет в темноте.
Огни и взлётно-посадочные полосы показались слева. Ладно, даём левую ногу. Приборная скорость 280, высота 800. Выпускаем шасси, закрылки на десять градусов, триммеры на ноль. Теперь поворот направо, повреждённое крыло просело. Тяга несимметричная. Они закончили разворот за концом полосы. Высота 500, закрылки на 20 градусов. Полковник зачитал контрольный список для посадки, дождался, пока ответит вся команда, и ещё раз развернулся направо. Теперь они летели параллельно ВПП, но уже с правой стороны. Закрылки 20, приборная скорость 280. Поворот. Бортмеханики подтвердили, что вся механизация вышла. Двигатели на 2600 оборотов. Заключительный этап. Следующий поворот, снижение до трёхсот метров. Закрылки 30 градусов, поворот и выравнивание по цепочке огней. Вертикальная скорость 160 метров в минуту. Вот сейчас можно.
— Пятый двигатель на полную мощность.
Мотор взревел. Провисшее крыло приподнялось, температура начала стремительно расти и почти сразу заехала в красный сектор. Обороты вновь упали, но они уже почти сели. Скорость 135 процентов от сваливания, касание.
— Реверс третьему и четвёртому.
Для торможения предполагалось использовать все шесть поршневых, но с такой косой тягой это было опасно. Надо обойтись двумя. Шёл дождь, полоса вся мокрая. На реверсе винты подняли облако брызг и водяной взвеси, образовав вокруг «Техасской леди» сферу. Получилась сюрреалистичная картина. Первый луч рассвета осветил облако из которого торчали только нос и хвост самолёта. На девяноста километрах в час Дедмон прижал тормоза и дождался остановки. В голливудских фильмах подбитые машины всегда замирали у самого обреза полосы. У них впереди оставалось не меньше двадцати метров. «Техасская леди» вернулась домой.
Под носом появился джип регулировщика, и они покорно последовали по рулёжке за ним, вдоль строя приземлившихся раньше. Каждый был ярко освещён, возле них работали наземные команды. У двух виднелись повреждения. «Сочной Люси» оторвало половину руля направления. «Мак-Перо»[67] выглядел целым, но рядом стояли машины скорой помощи и лежали укрытые носилки. «Шестой пилот» и «Куколка» уже стояли на своих местах, в ангарах. Техники отмывали и полировали их дюралевую шкурку. Наконец они остановились возле огромного ангара и в воротах полковник отключил бортовое питание. Дальше «Техасскую леди» подхватит буксировщик и поставит на ремонт.
Дедмон спустился по лесенке через нишу носовой стойки, остановился и осмотрел самолёт. Ноги не держали. Сорок четыре часа непрерывной вибрации заставили твёрдую землю стать шаткой. Левое крыло было искорёжено, обшивка свисала крупными лохмотьями, мотогондола и оба реактивных двигателя как будто побывали в мясорубке. Руководитель наземной команды уже изучал повреждения, делая пометки на планшете.