— Тогда не начинай с новой лжи. Я вполне адекватно оцениваю себя тогдашнего и продолжаю оценивать сейчас, чтобы понимать, куда двигаться и что делать, чтобы, наконец, привести себя к нормальному виду. И работы еще непочатый край.
Возможно, я излишне резок с ней. Но терпеть не могу, когда люди врут в глаза. Даже если с благой целью или нежеланием обидеть. Что за чушь успокаивать толстого человека, говоря, что с ним все ок, что ничего не надо менять и вообще хорошего человека должно быть много? Хорошего человека должно быть в меру. Без крайностей и перегибов. Иначе хороший человек рискует собственным здоровьем. Но кому это интересно? Нам же лишь бы не обидеть, не потревожить хрупкий внутренний мир. Но зато потом лечить от какого-нибудь диабета или проблем с сердцем – это за милую душу. Это пожалуйста. Тем более еще один повод пожалеть несчастного. И никто не думает, что этой жалостью мы делаем только хуже.
Глава тридцать шестая
— А сейчас это не нормальный вид? - удивляется Света и даже тянется ко мне, касается пальцами татуировку. - Ты такой… крепкий. И это чистая правда. Такие руки… - Она проводит языком по губам. - А почему такая татуировка? Ты же, вроде, историю терпеть не мог. А тут такая тематика.
— Да мне вообще мало что нравилось в школе, - не скрываю усмешку. - Теперь оглянуться - столько времени коту под хвост.
— А я тебе нравилась? - Света задает совсем уж неожиданный вопрос.
— Кажется, где-то я уже это слышал, - намеренно смотрю на собеседницу - и та моментально отворачивается. - От тебя же вроде. Не?
— А говоришь, тебе все равно, - звучит как будто даже с укоризной.
— Так и есть. Именно поэтому мне так легко говорить о тех дня. Нет, ты мне не нравилась…
Молчу, намеренно затягиваю с окончанием фразы. Хорошо, что на дороге немного машин. Мне очень интересно видеть реакцию Светы. Неужели ей действительно так важно, что я к ней тогда чувствовал?
— … я тебя любил, - заканчиваю фразу, когда девчонка резко поворачивается ко мне и вот-вот готова что-то сказать.
Не говорит, так и замирает с раскрытым ртом.
— Как думаешь, у нас могло бы что-то получиться? - спрашивает несколько позже, совсем тихо, почти одними губами. - Ну, если бы тогда ничего не случилось… в смысле, если бы случилось… - Света протяжно выдыхает, - сейчас. – Она молчит, собираясь с мыслями. - Если бы тогда у нас был секс, если бы все получилось, как думаешь, мы могли бы быть вместе?
— Честно говоря, вопрос странный. Как ты думаешь, влюбленный без ума парень мог ли желать чего-то иного? Я был дурак, и у меня не было ни капли опыта, но, наверное, постарался бы удержать тебя рядом. А уж получилось бы что-то из этого или нет - хрен его знает. Смысл гадать?
— И ты никогда-никогда не жалел о произошедшем?
— Что ты хочешь услышать? Что я рыдал в подушку или бухал сутками напролет, или хотел спрыгнуть с крыши какой-нибудь многоэтажки? Свет, это не те вопросы, какие следует задавать людям вроде нас с тобой.
— А ты изменился. Повзрослел. Очень сильно.
— Да нет, вряд ли, - отрицательно мотаю головой. – Это так, напускное. Все равно до сих пор дурак дураком.
— У тебя есть кто-нибудь?
— Ага – работа, учеба, спорт.
— Ну нет – девушка.
Смотрю на нее, пытаясь угадать цель ее вопроса.
— Прости, если лезу не в свое дело, - тут же ретируется под моим взглядом она.
— Да нет, никаких дел и нет. Работа – вот моя девушка. Так иногда за… замучивает, что еле ноги волочишь.
И снова какое-то время едем в тишине.
Дождь прекратился – и на небе, в прорехах густых туч, виднеется еще робкое солнце. Если так дело и дальше пойдет, то днем погода будет вполне себе ничего. Не придется возвращаться вплавь.
— Можно я тебе немного пооткровенничаю? – спрашивает Света, искоса посматривая на меня. Не улыбается, лицо скорее серьезное.
— Если хочешь.
— Я думала, что репутация в школе – она что-то значит. Была уверена, что надо дружить с нужными людьми, выбирать правильные компании. И тогда это казалось правильным. Правда, я не хочу оправдываться, но когда общаешься с детьми, у которых все хорошо, у которых богатые или влиятельные родители, поневоле начинаешь смотреть на других, как…
— На отбросы? – помогаю ей.
— Нет. Но как на тех, с кем лучше не общаться. Потому что попасть в нужную компанию зачастую не так-то просто, а вот вылететь из нее – нечего делать. А иногда даже ничего не надо делать, все делают за тебя. – Она замолкает, едва заметно улыбается каким-то своим воспоминаниям. – Включи музыку, пожалуйста. Только негромко.
Без вопросов выполняю ее просьбу – и салон Гелика наполняется ненавязчивыми электронными переборами.