Не хочу затягивать всю эту комедию. Знаю, что Саныч никогда бы не одобрил моего поступка и нежелания решить вопрос простым разговором. Да чего уж там, будем откровенны, я же сам все это спровоцировал.
«Прости, тренер, у тебя еще один хреновый ученик…»
А вот с защитой у Платоны полный швах. Похоже, он привык нападать, но никак не защищаться. Пробиваю его неумелые попытки заслониться и иду дальше, нахрапом, жестко и отрывисто, не позволяя ему даже отдаленно прийти в себя. Меняю направление и этажность ударов, смещаюсь и бью снова. У меня ноль жалости, ноль сомнений. Бью до тех пор, пока Платон стоит на ногах, а потом еще раз, смачно, с полным осознанием совершаемого, четко в нос.
Позволяю безвольному телу упасть на землю.
Наверное, случись у нас подобная встреча даже год назад, и, если бы я вот так отправил его в глубокий нокдаун, он все же в сознании, я бы кричал и пытался донести до него все те обиды, что накопились во мне за школьные годы. Я бы пытался спросить у него, зачем все это было? Действительно ли ему доставляло удовольствие издеваться надо мной? И что он чувствует сейчас, когда мы поменялись местами?
Но это было бы тогда, не сейчас.
Сейчас я лишь смотрю на него, жалкого, отхаркивающегося кровью и пытающегося свернуться калачиком. Да, чувак, это действительно больно.
— Как ты его… - слышу из-за спины голос Светы. – И правильно, задолбал таскаться за мной. Сто лет назад расстались, а все не уймется.
— Надеюсь, ты поступила на актерский? – спрашиваю, не оборачиваясь.
— А? Нет, я…
— Жаль, - у меня нет желания слушать ее дальше. – У тебя талант. Это однозначно. Только ложь лучше подавать небольшими порциями, иначе становится совсем ненатурально.
— Стас, - она касается меня за плечо.
Я все же оборачиваюсь.
— Гелик не мой. – Прямо облегчение – так долго предвкушал выражение ее лица, когда это скажу. - Я просто работаю в том сервисе и должен был перегнать машину ее хозяину. Соответственно, у меня нет крутой работы и кучи денег. И позавчера я провел вечер, разыскивая тебя в соцсетях.
Она сглатывает и прикрывает ладонью рот.
– Да, я нашел твой аккаунт, - продолжаю не без приятного удовлетворения триумфом. - И нашел новые фотки с Платоном. Сто лет, как расстались? Ну-ну. Сначала я хотел просто тебя поиметь и свалить. Да, я такой же, как и все – та же сволочь. Но ты продолжала говорить, продолжала врать. Ты когда-нибудь говоришь правду? Можешь не отвечать, это риторический вопрос. Я связался с Платоном и договорился с ним о встрече.
Понимание все произошедшего медленно и неуклонно складывается в ее голове, превращая симпатичное лицо в кривую маску.
Ну а мне остается только закончить.
— Платон меня даже не узнал. О деталях можешь потом расспросить его самого, если захочешь. И я бы ушел раньше, чем пришел он, если бы ты снова не начала врать.
— Вот ты… - пытается выговорить она, но даже не может подобрать слова, чтобы выразить всю скапливаемую в ней злость и ярость. – Я думала…
— Что подцепила влюбленного в тебя идиота, у которого в кармане появились деньги? Почти угадала.
— Ты сволочь! – она замахивается и наотмашь хлещет меня ладонью по лицу.
Вернее, пытается. Свое в рожу я сегодня уже получил, хватит, потому просто перехватываю ее руку. Но Света не сдается, замахивается и бьет второй рукой. Делаю с ней то же самое. Девчонка рвется, точно взбесившаяся кошка, пытается извернуться, поцарапать меня и даже укусить.
— Ненавижу! Ты понимаешь, что натворил?! Урод! Он же теперь уйдет.
— Пару минут назад тебя это не очень волновало.
— А ты? – кричит мне в лицо. – А ты не врал? О машине! О работе! Ты такой же, как и… все!
— Абсолютно такой же, - усмехаюсь в ее злой оскал. – И сказал об этом пару минут назад. Но если ты вдруг сможешь включить голову и вспомнить весь наш разговор в тот день, то поймешь, что все придумала сама. И насчет машины, и насчет работы, и насчет того, что я охренительно поднялся. Я просто не стал тебя во всем этом разубеждать.
У нее больше нет слов. Все обвинения и ругань переходят сначала в невнятные выкрики, а теперь в поток непрекращающихся слез, в рыдание в голос.
Выпускаю ее руки – и Света оседает прямо там, где стояла, на слабых ногах опускается на ступеньку и обхватывает голову руками.
Возможно, мне должно быть ее жалко. Возможно, мне стоит предложить ей помощь. Возможно, сегодня я перешел незримую черту, которая сделала меня таким же, как и они. Возможно…
— Прощай.
Мне больше нечего ей сказать.
Глава сорок первая
— Да ты еще одну такую хрен в Москве найдешь! – доказывает мне наголо бритый мужик в спортивном костюме и с тяжелой золотой цепью на шее. – Послушай только, как поет.