Решившись оторвать взгляд от глаз медведя, я взглянул на содержимое чаши, в ней ничего не было кроме кристально чистой воды, в которой отражалась полная луна и моё лицо. Зверь так же заглянул в чашу и его отражение оказалось на противоположной стороне от моего. Случившееся дальше меня напугало, и мною была предпринята попытка отскочить от непонятного, но что-то удерживало меня. Вода в чаше начала вращаться, размывая отражения и смешивая их. Стоило отражениям меня и медведя начать соприкасаться, как нас обоих скрутила боль. Я орал от нахлынувшей на меня боли, ощущения были такими, как будто мои кости и внутренние органы поместили в блендер и сейчас измельчали, параллельно превращая в однородную массу. Краем сознания мною было отмечено, что медведь так же выл, ревя от боли.
Всё закончилось внезапно, когда мои глаза открылись, я лежал всё на той же поляне, только теперь чаша стала в разы меньше, а вода из неё пропала. С трудом поднявшись на ноги я отметил, что не только чаша стала меньше, но и окружающие поляну деревья. Взглянув на свои руки мне стало понятно, что от человеческих они теперь кардинально отличаются, покрытые густым мехом и с короткими, но мощными когтями вместо ногтей. Встав в полный рост, стало понятно, что это не окружающие меня предметы стали меньше, а я сильно вырос. От дальнейшего исследования окружения меня отвлёк женский голос, шептавший: «Проснись».
Проснувшись, я сразу почувствовал покалывание в районе шеи, и небольшую тяжесть на груди. Открыв же глаза передо мной предстала неприятная картина, женское судя по всему тело навалилось на меня и впилось мне в шею. Действуя на рефлексах, я схватил присосавшуюся ко мне кровососку и одним движением откинул её в дальний угол комнаты.
— Какой интересный экземпляр, господин будет рад получить тебя, — слизнув остатки крови с губ, произнесла молодая на вид девушка, — не сопротивляйся, дорогой, всё уже кончено.
Решив не вступать в лишний диалог с вампиром, а никем иным моя гостья быть не могла, судя по горящим красным светом глазам, я вскочил в кровати и в одних штанах кинулся в её сторону. Сопровождая всё звонким смехом вампирша уклонялась от моих кулаков и захватов, выскальзывая в последний момент, изредка нанося удары изрядно отросшими ногтями, после слизывая с них кровь. Не знаю сколько продлился наш танец, но его развязка стала для меня неожиданной. Видимо наигравшись со мной, кровососка взглянула мне прямо в глаза и что-то прошептала. Слабость, накатившая на меня, заставила замереть на одном месте. В голове было пусто и всё что мне хотелось — это заснуть и никогда больше не просыпаться. Смеющаяся вампирша танцующей походкой приблизилась ко мне и нежно обняв за голову начала наклонять её, чтобы вновь впиться в шею.
Дикая ярость, до этого клокотавшая внутри меня, вырвалась наружу, сметая потоком ненависти наваждение, а так как предмет ярости находился в прямой досягаемости, то мои руки тут же схватили кровососку мёртвой хваткой. Не контролируя свою силу, я схватил вампиршу за руки. Одним движение, и одна из её конечностей отрывается от тела с громким чавком. Отбросив в сторону оторванную руку, я продолжил рвать. Под дикие крики ещё недавно считающей себя хозяйкой положения кровососки, я отрывал у неё одну конечность за другой, пока от неё не остался только верещащий на одной ноте обрубок. Чтобы заткнуть её мною были предприняты радикальные меры, а именно у неё была полностью вырвана нижняя челюсть с частью горла.
Отбросив не представляющий угрозы обрубок, который был ещё жив и булькал, я сбросил пелену ярости и прислушался. В ратуше было тихо и только негромкий звук шагов из коридора разрушал полную тишину. Подхватив свой шестопёр я уже собирался выглянуть в коридор, как передо мной открылась дверь ведущая в мои покои.