Выполняемая нами работа воспринималась членами отряда по-разному: самыми спокойными и флегматичными к многочисленным смертям были орки и данмеры, у которых сама культура и воспитание говорили о том, что в убийстве своего врага нет ничего особого, особенно если он не принадлежит к «своим». Злость и ненависть испытывали в основном люди, в независимости от расы, вид разрушенных деревень и убитых сородичей вызывал в нас праведную ярость, особенно среди присоединившихся ко мне ветеранов легиона, которые с остервенением бросались в бой и не брали пленных, предпочитая добивать раненных на месте. Тиэль, как босмерка, на удивление абсолютно спокойно относилась к массовым смертям своих сородичей, хотя, учитывая то, что последние несколько лет она была под плотной опекой Джанессы, которая сделала её своим доверенным лицом, если бы Тиэль прямо сейчас потемнела кожей и покраснела глазами, то она бы только обрадовалась такой метаморфозе. Единственным кто испытывал муки совести за нашу работу — был Мрр’кун и его подчинённые, которые с каждым днём выглядели всё более и более подавленными.
— Мрр’кун, друг, — подойдя к нему на одном из привалов начал я, — я прекрасно вижу, что тебя что-то гложет. Поделись, сам знаешь, я не желаю тебе зла.
— Каджит благодарит тебя, друг, — здоровенный кот сел на скрещенные лапы, при этом опустив плечи, — просто пойми, этого каджита, с тех пор как он был котёнком учили защищать своих сородичей. А теперь каджит их убивает. Каджиту тяжело.
— Не скажу, что понимаю тебя, но может тебе и твоим ребятам стоит временно покинуть отряд? Отправляйся на север, куда-нибудь в район Брумы, там такого точно не происходит.
— Каджит благодарен тебе, друг, но разумно ли это? Каджит хороший воин и рад прикрыть твою спину в бою, а друг любит бывать в разных передрягах.
— Ничего, как-нибудь справимся, мне просто невыносимо смотреть на твою грустную морду. Того и глядишь, что ты или совершишь какую-то глупость, или впадёшь в депрессию, а мне ты нужен в нормальном состоянии.
— Каджит понял тебя друг Эрик, возможно ему действительно стоит временно покинуть тебя. Каджиту действительно больно убивать своими когтями котят, которые ещё не успели достаточно вырасти. Он поговорит с остальными котами о твоём предложении.
Итогом разговора стало то, что через три дня все каджиты покинули мой отряд, отправившись по моему совету на север провинции, но при этом пообещав не только поддерживать связь, но и прийти на помощь в случае нужды. Если раньше потеря почти двух десятков бойцов была бы существенной проблемой, то на данный момент их уход был почти не заметен, правда пришлось отказаться от ночной разведки, но это было поправимо путём употребления зелья ночного видения.
Весь следующий месяц мы продолжали делать то, что делали, с той лишь разницей, что теперь нам за патрулирование платили не только графы, чьи владения мы защищали, но и сам Император, который, видимо, наконец осознал масштаб проблемы. По слухам, он даже вызывал к себе для дачи объяснений посла Альтмерского Доминиона, но всё закончилось ничем, посол просто сослался на то, что он ещё не успел получить никаких сведений по этому поводу от своего руководства. Впрочем, сейчас на дворе конец месяца Начала Морозов (октября), а значит до начала войны осталось совсем немного времени.
Сидя в лагере, разбитым между Скинградом и Кватчем, мне даже показалось, что я видел плотно закрытую чёрную карету с символикой Доминиона едущую в сторону Имперского города, но занятый планированием следующей операции отвлёкся от её удаляющегося силуэта.
Часть 25 Расходящаяся
Если меня когда-нибудь спросят, где я был 30 числа месяца Начала Морозов (октября) 271 г.4Э — я смогу честно ответить, что сидел в лагере наёмников где-то между Скинградом и Кватчем, попивая неплохое вино в приятной компании, не самый плохой был день. О начавшейся войне ничего не говорило, только парочка взмыленных гонцов пронеслись мимо моего отряда по Золотой дороге куда-то на запад. Однако спокойствие было нарушено ровно через пять дней, когда из хвоста колонны прискакал один из конных разведчиков и сообщил, что к нам на полном скаку приближается отряд всадников. Собрав воедино все известные мне факты, я скомандовал занять оборону и развернуть обозные телеги, чтобы они полностью перегородили дорогу, вымуштрованные солдаты даже не задумались о необходимости или причине такого приказа, а начали его исполнять.