Тот всадник, который скакал прямо на меня оказался как бабочка нанизан на пику, его не спасла ни отличная броня, ни собственный скакун. Такая же ситуация была на протяжении всего строя, потерявшие скорость всадники просто не смогли проломить жиденький строй и их первые ряды повисли на пиках. Оставив бесполезное древко, я выхватил шестопёр и высоко подняв его над головой просто проревел, и мой рёв подхватили остальные. Побросав бесполезные пики, тяжёлые пехотинцы схватились за оружие и как дикие звери бросились на кавалеристов. Животный рёв из множества глоток не только испугал животных, но и кажется неплохо оглушил их всадников, отчего первые секунды боя оказались максимально опустошительными.
Натиск солдат в тяжёлой броне и с преимущественно двуручным оружием на стоящих в ступоре противников был ужасен, впавшие в боевую ярость солдаты за несколько ударов буквально расчленяли лошадей и наездников. Две минуты, и одинокий всадник, скачущий куда-то вдаль — это всё что осталось от двух с половиной сотен кавалеристов, которые должны были решить исход этого боя.
Оглядевшись вокруг, мне стало понятно, что наш успех не только разрушил планы врага, но и позволил мне и моим воинам выйти во фланг пехоте противника. Не тратя время на членораздельную речь, я просто ещё раз взревел и указал своему отряду куда ему бить, и они ударили.
Натиск впавших в боевое безумие орков был сокрушителен, и полностью смяв первые ряды не успевшего подготовиться к атаке с фланга противника они продолжили прорезать себе путь. Я в это время был в первых рядах атакующих, орудуя своим шестопёром, иногда за раз сваливая сразу двух, а то и трёх противников. Тут играло роль то, что большая часть врагов имела на себе, в лучшем случае, кожаную или кольчужную броню, отчего находящийся под постоянным насыщением маной шестопёр буквально разрывал тела врагов на части, кажется забыв о том, что он является дробящим оружием.
Из пелены боя меня вывело не то, что передо мной закончились враги, а образовавшаяся в центре вражеского войска метель, которая с каждой секундой только набирала силу, расширяя свой радиус действия с каждой секундой. Столпившиеся в одном месте враги, прижатые справа и по центру, не могли никуда сбежать от холода и вьюги, даже находясь в километре от эпицентра, я чувствовал морозное касание. Холодный ветер терзал центр вражеского войска почти пять минут, перед тем как начал стихать, и только после этого бой продолжился, до этого никто не мог нормально сражаться, заворожённый буйством стихии.
Когда над полем боя прозвучал сигнал множества рогов, которые прорезали шум возобновившейся схватки, картина сражения изменилась. Войска Доминиона дрогнули и если не участвующие в бою подразделения начали отступать, стараясь сохранить хоть какое-то подобие дисциплины, то находящиеся в непосредственной близости отряды откровенно побежали, не разбирая дороги. За ними вслед тут же направились манипулы, развивая наступление и не давая противнику шанса реорганизоваться, а из леса вышла наша кавалерия, которая насколько это возможно быстро построилась и ударила в тыл отступающим.
На моменте бегства солдат Доминиона бой не закончился, и потрёпанные, но всё ещё боеспособные легионы двинулись вперёд, я же, кое-как собрав ещё живых орков заставил их собрать не способных самостоятельно двигаться собратьев, которых требовалось немедленно доставить в лазарет, а сам с оставшимися пристроился за одну из манипул, в качестве резерва. По мере приближения к вражескому лагерю, противник оказывал всё меньше физического сопротивления и всё больше магического. Фигуры в чёрных мантиях, на вороных конях посылали всё новые и новые заклинания по рядам легионеров, что конечно сбивало темп наступления, но не так как в начале боя, используемые сейчас заклинания были в разы слабее, но и их хватало, чтобы убивать легионеров десятками за раз.
Когда до небольшого холма, на котором стояли Талморцы, оставалось не больше сотни метров, я решил рискнуть, напитав остатками своих магических сил, которые серьёзно уменьшились за бой, свои доспехи, я вырвался из единого строя и рванул в сторону вражеских магов. Первые пятьдесят метров на меня не обращали внимания, за следующие тридцать в мою сторону прилетело несколько молний и огненных шаров, но видимо из-за высокой скорости бега, альтмеры не могли нормально прицелиться. Когда до цели оставалось десять метров, один из магов всё же смог правильно направить огненный шар. Видя, как на меня летит раскалённый шар огня, я мысленно помолился богам и задержал дыхание. Взрыв от заклинания если и замедлил меня, то совсем чуть-чуть, всё же моя собственная масса со всеми одетыми на меня доспехами превышала двести килограмм. Однако, вспышка пламени сделала главное, а именно полностью скрыла меня от взора магов, что и стало их концом.