Атакуя на грани возможностей, я первым же взмахом шестопёра превратил грудную клетку одного из магов в месиво из костей и плоти, и пользуясь эффектом неожиданности начал развивать успех. Маги и их скакуны падали под моими ударами, сминаясь и кровоточа от нанесённых увечий, дикий крик боли и агонии эльфов и животных заполнил вершину холма. Добивая седьмого мага, мне стало понятно, что вокруг меня не осталось никого, только одна, юная на вид эльфийка, стонала от боли под моими ногами, не только придавленная трупом своего коня, которому я начисто снёс голову, но и забрызганная кровью и мозгами одного из своих коллег. Повесив шестопёр на пояс, я приподнял тушу и вытащил альтмерку из ловушки, при этом надёжно обхватив её за горло, и подняв её над собой на вытянутой руке, и развернулся в сторону нашего войска, победно взревев. Ответом мне был единый и слитный ответ, солдаты, видя как те, кто только что безнаказанно убивал их товарищей сейчас или бежал, или мёртв, не сдерживали себя и взревели в ответ. Лишившись сдерживающего фактора, все те, кто маршировал в сторону вражеского лагеря, ускорили шаг, пока я так и продолжал стоять на холме, смотря на раскинувшийся передо мной пейзаж.
Небольшая передышка, которую я себе позволил, была ошибкой, яростный бой, в котором я несколько десятков минут размахивал утяжелённым шестопёром, дал о себе знать — правая рука вплоть до плеча сильно болела и почти не двигалась, а магическое истощение наложилось на меня дополнительным грузом усталости. Так что в финальном эпизоде боя поучаствовать мне не удастся, во всяком случае, пока не вернётся подвижность руке.
Передав командование Громашу, который на протяжении всего боя был всегда недалеко от меня, сам я отправился обратно в лагерь, заодно прихватив с собой всех раненых из ауксилии. Не только потому что пользы в бою от них почти не будет, но для того чтобы с их помощью перенести тех раненых, кого ещё можно спасти. Бредя по полю боя в сопровождении десятка орков, мы проверяли все тела, которые принадлежали солдатам Империи, и если кто-то из них был ещё жив, тут же подхватывали на руки и несли в сторону лагеря. Закинув на левое плечо двоих постанывающих легионеров, я пошагал в сторону лазарета, немного восстановившиеся магические силы были мною направлены на поддержание раненых целебными чарами, с моими травмами справится и естественная регенерация.
Уже на подходе к позиции, где располагался ритуальный круг Изабеллы, я заметил странности, а точнее то, что на исчерченной символами земле лежало несколько трупов как моих магов со стрелами в теле, так и явно не относящимся к силам Империи, ведь в наших рядах нет такого количество представителей рас Доминиона. Причём все не наши лежали по краям круга с перерезанными глотками. Плюнув на всё, и не замечая тяжести раненых, которых нёс, я рванул в сторону лазарета, уже забитого под завязку. Найдя глазами Джанессу, которую узнал только по уникальному доспеху, в создании которого принимал непосредственное участие, так как лицо девушки была почти полностью было скрыто повязкой. Данмерка так же увидев меня, лишь печально помотала головой и продолжила смотреть в землю.
На всей доступной мне скорости я побежал в сторону палатки в которой должен был быть Тимис, и скинув перед ней свою ношу, чем вызвал болезненный стон у раненых, распахнул занавеску. Сам целитель в это время стоял спиной ко мне и проводил какие-то манипуляции с лежащим перед ним пациентом. В одно мгновение буквально подлетев к Тимису, я бесцеремонно развернул его лицом к себе и не давая опомниться задал тот вопрос который был для меня сейчас самым важным.
— Что с ней?
Часть 28 Меняющая
Тимис поднял на меня свои красные глаза, и казалось, только через несколько секунд понял, кто к нему обратился.
— Эрик? Бой уже закончился, если да, то не отвлекай меня от раненых, — перед тем как начать поворачиваться обратно к пациенту, данмер выдернул у меня из руки обломок стрелы.
— Тимис, ты не понял!? Я спросил, что с Изабеллой? — вновь грубо развернув его к себе лицом, почти проорал я.