Резкий переход от мирного сидения в укреплённой крепости к боям в лесу не лучшим образом сказался на боевом духе легиона. Солдаты, шагая под проливным дождём и по колено в грязи, откровенно роптали, понуро продолжали шагать, но по общей атмосфере было видно, что они предпочли бы продолжить сидеть где-нибудь в тепле и относительном уюте, пусть даже в паре дневных переходов от основных сил Доминиона. Чтобы хоть как-то исправить сложившуюся ситуацию пришлось импровизировать, так как на марше собрать весь легион в одном месте, для произнесения мотивирующей речи не было возможности. Решением стало работа с несколькими ветеранами легиона, которые, несмотря на седые волосы, предпочли записаться добровольцами, их посылали к кострам, которые разжигались на привалах, где они спокойно и по-отечески объясняли своим более молодым товарищам, какая ответственность на них лежит, и зачем мы делаем то, что делаем. За неделю марша ситуация стала немного получше, но всё равно над колоннами витал тяжёлый дух.
Когда до того форта, который мы должны были осадить оставалось два дня пути, начались первые проблемы. Дороги оказывались перегорожены упавшими вековыми деревьями, на некоторых участках были рассыпаны мелкие, но очень крепкие и острые колючки, которые с одинаковой эффективностью прокалывали как стандартные сапоги легионера, так и копыта лошадей. И чем ближе мы подбирались к точке назначения, тем больше их становилось, впоследствии, к неприятностям на дороге добавились ещё и засады лучников, которые делали из чащи несколько залпов и скрывались. Такая тактика не наносила нам существенных потерь, всё же огромное количество целителей по сравнению со стандартным штатом быстро вылечивало лёгкие раны, а засадные отряды отлавливались группами орков которых вёл нюх Фрэки, но всё это сильно замедляло нас, отчего путь, который мы должны были пройти за два дня, вылился почти в шесть дней.
Когда я увидел нужный нам форт, то первое что было мной замечено — это огромное количество кольев на его стенах, на которых белели черепа, и чтобы понять кому они ранее принадлежали, не нужно было быть гением. Сам же форт стоял около дороги, соединяющей Бравил и несколько деревушек, а также мало используемую дорогу в Эльсвеер, и занимал стратегическое положение на верху достаточно высокого холма, вокруг которого не было даже намёка на деревья. Понаблюдав за действиями гарнизона, который сейчас спешно заносил всё что было за стенами внутрь форта, я дал команду всадникам попробовать немного пощипать не очень расторопных солдат Доминиона, пока остальной легион будет строиться в штурмовые колонны по выходу из леса.
Наскок кавалеристов особо ничего не изменил, разве что несколько замешкавшихся солдат врага были затоптаны конями, а гарнизон перестал перетаскивать грузы и тут же забежал в закрывающиеся ворота, нескольких неудачников, которые не успели до закрытия, потом забирались на стены с помощью сброшенных им верёвок. Так как наскок ничего не дал, я приказал отставить штурм и дал команду готовить осадный лагерь по всем правилам, с частоколом и прочими укреплениями, пока всадники разведывали окружающую местность. Место для лагеря было мной выбрано с учётом не только ухудшающейся погоды, но и удобства расположения, отчего плоский холм в километре от форта тут же был занят моими солдатами, а окружающий его лес начал вырубаться под корень.
Следующие несколько дней мало чем запомнились, кавалерия патрулировала дороги, попутно сопроводив к нам несколько караванов противника, которые были не в курсе о нашем прибытии, а орки с энтузиазмом начали партизанскую войну с лесными эльфами, гоняя их по лесам. Причём, служащие под моим началом орки показывали себя просто отлично в лесной войне, как позже мне объяснил один из вождей, большинство племён, прибывших в качестве добровольцев, ранее проживали в похожей местности и на постоянной основе воевали или с бретонцами, или с редгардами, или с другими племенами. Единственной проблемой было то, что босмеры активно использовали в этом противостоянии всякую живность, от лис, выступающих больше в качестве разведчиков, до огромных медведей, которые могли порвать застигнутый врасплох отряд в одиночку.