Последняя фраза Мары разметала окружающий нас барьер, и в центре поляны, где лежали тела альтмеров, открылся небольшой портал, из которого начали выходить гуманоидные фигуры в одежде, как будто сплетённой изо льда. Быстро осматриваясь, они тут же убегали куда-то в чащу леса где их след терялся. Нас с Изабеллой даэдра игнорировали, как и мы их, так что собрав ритуальные принадлежности, предварительно почистив их снегом, мы отправились обратно. Ждущие нас орки лишь кивнули и без лишних слов пристроились за нами, шагая следом молчаливыми статуями.
— И почему ты молчала? Нет я понимаю, что поклонение принцам даэдра это не та информация, которую стоит рассказывать первому встречному, но всё же?
— Просто боялась, что ты не поймёшь или неправильно поймёшь, а сейчас… Сейчас я чувствую себя такой дурой, мне почему-то и в голову не пришло, что если ты привёл меня к той статуе, то можешь быть как-то связан с…
— Ладно, забудем об этом инциденте, ты лучше расскажи, как ты за единственную встречу смогла стать полноценной жрицей?
— Ну, не совсем за одну встречу, после она много раз приходила мне во снах, где мы с ней подолгу беседовали и в итоге я решила стать сильнее таким способом, мне не хотелось снова оказаться в плену или смотреть как ты или кто-то из наших друзей умирает. Поэтому я и согласилась.
— Всё с тобой понятно, но пообещай, что в следующий раз, когда будешь заключать сделки с высшими сущностями, сначала поговоришь со мной, или просто поставишь в известность. Договорились?
— Да, обещаю.
Весь оставшийся путь прошёл в полной тишине, где каждый думал о своём. По прибытии в форт, я разослал всем передовым частям приказ об отступлении, если Мара самолично решила заняться солдатами Доминиона, то не стоит лишний раз рисковать. К следующему вечеру все подразделения отошли на заранее подготовленные позиции, которые от войск Доминиона отделяло значительное расстояние и стали ждать дальнейших приказов.
Этой же ночью мне снился странный сон, в нём я парил над вечерним заснеженным лесом, в котором горело множество костров, отбрасывающих причудливые тени на деревья. С наступлением ночи, начался снегопад, а свет от костров заслонили чёрные фигуры, старающиеся как можно плотнее прижаться к пляшущим языкам огня. Чуть позже, когда снег уже падал сплошным потоком, делая невозможным рассмотреть что-то дальше чем на несколько метров, начал подниматься ветер. С каждой минутой он крепчал, качая деревья, заставляя их скрипеть, а звук потоков воздуха, проходящих сквозь ветви, создавал протяжный и зловещий вой. Несмотря на буйство погоды, мои глаза прекрасно всё видели, и как тёмные фигурки кутались в куски ткани, в надежде сохранить последние крохи тепла, и как вокруг немногочисленных шатров начали возникать сферы, через которые ветер и снег не могли пробиться.
Пролетев лагерь насквозь, в очередной раз, я услышал многоголосый вой из глубин леса, к которому тут же присоединились голоса других зверей, и в ночи зажглись пылающие жёлтые глаза. С высоты казалось, что заснеженный лес был заранее украшен тысячами маленьких фонариков, которые одновременно зажглись, и лишь тот факт, что эти огоньки начали двигаться, сжимая кольцо вокруг огромного лагеря, чётко говорил о том, что что-то здесь не так. Фигурки, стоящие у края лагеря, начали суетиться и бегать, кто-то побежал вглубь, кто-то к ближайшим палаткам и принялся их трясти.
Звери, собиравшиеся со всего леса последние сутки, ринулись в атаку одновременно. Молча, без единого рыка или любого другого звука они набрасывались на бегущие чёрные фигурки, валили их на землю и впивались клыками в их плоть. Кто-то из фигурок пытался оказать сопротивление, и даже гасил жёлтые огни, но на смену павшему хищнику, приходил новый, который тут же вгрызался в тело убийцы. Резня набирала обороты, звери не стремились насытиться или защититься, они просто убивали, одну фигурку за другой, стоило телу затихнуть, как они теряли к нему всякий интерес и бежали в сторону следующей жертвы.
Порядка двадцати минут потребовалось фигуркам, чтобы организовать хоть какую-то оборону вокруг центра лагеря. Единый строй с выставленными вперёд копьями смог замедлить продвижение зверей, но на смену волкам пришли медведи, олени и лоси. Они своими огромными тушами проламывали строй, сминая топча тех храбрецов, решивших им противостоять, а в образовавшиеся бреши просачивались не только волки, но и огромные коты, как будто слепленные из снега, с редкими чёрными пятнышками. Бойня набирала обороты.