— Требование твоё справедливо, я готов…
— Я вызываю тебя, ублюдок! — Прокричал самый молодой на вид из Братьев Бури, — Никто не смеет оскорблять Ульфрика! Тем более мерзкая подстилка всех, кто побольше заплатит.
Стоило этому идиоту закончить говорить, как в зале настала гробовая тишина, прерываемая только шумным дыханием молодого недоумка. Сам ярл, поняв к чему идёт дело, лишь устало скрыл лицо за ладонью.
— Я принимаю вызов, — спокойно ответил я, выходя на свободное пространство перед троном, — здесь и сейчас, до смерти.
— Готовься к смерти! — потеряв контроль над собой, молодой парень чуть ли не вылетел в образовавшийся собравшимися круг, попутно доставая из-за спины двуручный топор.
И пусть он сам был в полном доспехе, и с уже обнажённым оружием, сам я ни доставать шестопёр, ни надевать дополнительную защиту не собирался, хоть и был облачён в одну только длинную кольчугу. Ведь стоило только взглянуть на позу и как держит оружие мой противник, как сразу стало понятно, что мне он не соперник.
Когда мы оба встали друг напротив друг друга, ярл Хог дал команду к началу поединка. Противник, обуреваемый праведной яростью, с криком бросился на меня, занося секиру для мощного удара, который должен был развалить меня на две половины. Однако, такой медленный и неуклюжий удар был бесполезен, и пусть я немного постарел и расслабился, но форму поддерживать не забывал и потому бой закончился за несколько секунд. Резким выпадом левой руки, перехватив секиру за древко, правой я ударил оппонента в голову, и пусть удар получился несколько смазанным, но ему хватило. Потеряв равновесие, противник не только упал на пол, но и выпустил из рук своё оружие, которое осталось у меня в левой руке. На этом бой можно было и заканчивать, но условия поединка были заранее обозначены — до смерти. Потому, подойдя к ещё дезориентированному парню, я поудобней ухватил его за голову, и одним взмахом отделил голову от тела, его же топором. Когда всё было кончено, голова парня, вместе с медвежьим шлемом, полетела в сторону остальных Братьев Бури.
— Ещё кто-то желает усомниться в моей чести? — спокойно спросил я, глядя на готовых броситься на меня остальных представителей будущих бунтовщиков.
— Нет, они не хотят, — веско сказал ярл, пригвоздив своим взглядом оставшихся.
— Тогда вопрос исчерпан, но раз ты, ярл, не можешь держать в узде своих людей, — с небольшой угрозой произнёс я, — то простого извинения уже не достаточно, я требую виру за оскорбление.
Зал в очередной раз загомонил, и если Братья Бури и их поддерживающие требовали от ярла, чтобы он с позором выкинул меня из города, то те кто поумнее, тихо переговаривались между собой.
— Я согласен, — устало сказал ярл Хог, — завтра же я выступлю перед людьми Виндхельма и расскажу правду о своём сыне, а тебе, тан Эрик, будет выплачена вира. Надеюсь произошедшее здесь не сделает нас врагами.
— Нет не сделает, но впредь, ярл, лучше контролируй своих собак, а то они без твёрдой руки уже стали бросаться на людей, — сказав последнюю фразу, я спокойно развернулся и пошёл на выход из дворца, оставляя за собой гомонящую толпу и труп молодого парня, с запудренными мозгами.
На следующий день, как и обещал, ярл Хог Буревестник выступил перед людьми Виндхельма и чётко пояснил, что его сын, пусть и участвовал в Великой Войне, но не совершил и половины тех подвигов, которые ему предписывают. Рассказал он и том, что ложь про его сына, пусть и превозносящая его, всё ещё остаётся ложью, что не делает чести никому. Было ещё много правильных и важных слов, но главное, что теперь, рассказывающие небылицы об Ульфрике как минимум поумерят свой пыл. Виру от ярла мне принесли в тот же день, и состояла она из украшенного топора и пары сотен золотом, что являлось непрозрачным намёком, что видеть меня в Виндхельме теперь не рады, но от моих денег не откажутся. В ответ мною был послан небольшой ящичек с несколькими зельями, которые должны были помочь молодой супруге ярла наконец забеременеть и произвести на свет нормального наследника, всё же по-настоящему ссориться с Буревестником я не собирался.
Собрались в обратный путь мы не долго, закупив провиантом в дорогу, мы с моими людьми на следующий день после речи ярла Хога покинули город. В этот раз, чтобы совместить приятное с полезным, я решил возвращаться домой не по кратчайшему маршруту, а сделать небольшой крюк, и заглянуть к родителям, которых уже давненько не видел.