Мисс Кэннингэм задумалась. Она думала о непогашенном кредите за машину, о счете от портного в почтовом ящике, о седом волоске, который нашла сегодня за ухом, когда причесывалась. О толпах поклонников, которые будут страшно разочарованы ее исчезновением, но больше всего она думала об одном старинном изречении, однажды услышанном: «В стране слепых и одноглазый — король». Она немножко переиначила его: «В стране безгрудых и одногрудая — королева».
«Но у меня–то их две!» — воскликнула про себя мисс Кэннингэм и ответила:
— Я согласна.
Они вошли в роскошную фотостудию.
— Что ж, — заметила вышедшая навстречу высокая плоскогрудая девица, — по–моему, вы нашли то, что искали.
Джерролд представил их друг другу:
— Мисс Кэннингэм, это мисс Флинн. Мисс Флинн, это мисс Кэннингэм, ваша новая коллега.
«Мисс Флинн без сомнения ждет участь старой девы», — подумала мисс Кэннингэм.
Однако держалась девушка уверенно и совсем не походила на синий чулок. Если она и была смущена явным физическим превосходством новой коллеги, то не подавала виду: лишь мгновение она казалась ошеломленной, затем быстро взяла себя в руки. Впрочем, ошеломленными казались все, кто видел мисс Кэннингэм, пока движущиеся дорожки мчали ее и Джерролда из агентства путешествий во времени к Годфри–билдинг, где находилась студия фотографа. Особенно — женщины, все без исключения плоскогрудые, хотя и не так вопиюще, как мисс Флинн.
Джерролд явно стремился как можно скорее приступить к работе. Он снабдил девушек одеждой для съемки — тонюсенькими очень откровенными комбинациями — и показал, как пройти в комнаты для переодевания. Мисс Кэннингэм вернулась в студию, чувствуя себя совершенно раздетой. Мисс Флинн была уже там — она поднялась на один из двух пьедесталов, установленных перед задником, изображающим дамский будуар 2562 года в натуральную величину.
По просьбе Джерролда мисс Кэннингэм взошла на второй пьедестал. Девушки теперь стояли совсем близко, и мисс Кэннингэм заметила, что они с новой коллегой одинакового роста. И волосы у них одного цвета, и форма носа одинаковая…
Да они с мисс Флинн невероятно похожи! Просто копии! За одним… о нет, двумя исключениями. Возможно, именно это сходство имел в виду Джерролд, когда говорил о ее «исключительных качествах» там, в баре, в 1960 году? Ну конечно! Теперь все понятно! И мисс Кэннингэм едва сдержала ликующий смех.
Отсняв несколько десятков кадров с разных ракурсов, Джерролд попросил девушек спуститься вниз.
— Завтра нас ждет работа другого рода, — сказал он. — «Интернэшнл Джеографик» заказал мне трехмерные иллюстрации к статье под названием «Сексуальные предпочтения в некоторых культурах середины двадцатого века». Естественно, вы, мисс Кэннингэм, будете главной героиней съемки. А мисс Флинн представит собой… э–э–э… контраст.
Мисс Кэннингэм так и засветилась от гордости. Путешествие в будущее для нее — синоним успеха! Мир в 2562 году — это нектар богов, и с каждым глотком он все слаще!
— А когда опубликуют те фото, которые мы только что сделали? — спросила она с нетерпением.
— Очень скоро, — заверил ее Джерролд. — Знаете, пока я вас разыскивал, я едва не сорвал сроки. Фотографии вы увидите в ближайшем номере журнала «Лоск».
Каждый день мисс Кэннингэм внимательно и дотошно разглядывала автоматы с прессой и спустя несколько дней уже подумывала, что новый номер «Лоска» никогда не выйдет. Но наконец, одним свежим ноябрьским утром, по дороге в фотостудию она, как обычно, остановилась у автомата — и вот он! Новенький, яркий номер журнала за стеклом притягивал взгляд и прямо просился в руки.
Она скормила автомату мелочь, и журнал плюхнулся в лоток. Мисс Кэннингэм подхватила его и поспешно перелистала. Реклама с ее фото стояла на обратной стороне задней обложки, во всю полосу. От одного взгляда на собственное трехмерное изображение у нее перехватило дух. Как она и догадывалась, это была реклама средства по уходу за бюстом…