Настаивая на исключительно правовом регулировании положения человека в обществе, Лильберн, однако, еще не ставил в этом памфлете под сомнение справедливость самого существующего права. О том, что Лильберн в соблюдении буквы этого права усматривал самую надежную защиту свободнорожденного англичанина, свидетельствовала уже на заре формирования партии левеллеров намеченная им, хотя и незримо, связь между двумя, казалось бы, разнохарактерными категориями: свободой и собственностью. «Более того, — писал Лильберн, — отмените провозглашенное и неотъемлемое право, и тогда что станется с „моим“ и „твоим“, свободой и собственностью?» И хотя нет сомнения, что Лильберн обращался и вел за собой прежде всего «простой люд» Лондона, нижняя граница отстаивавшейся им свободы отсекала и исключала из разряда «свободнорожденных» всех лишенных того минимума собственности, который обеспечивал ее владельцу свободу волеизъявления [116]. Только в одном пункте требования Лильберна оказались в противоречии с этой доктриной: существование церковной десятины он рассматривал как основную опору папизма в стране, между тем ордонанс парламента (1645 г.) требовал строгого ее соблюдения и уплаты, что находилось, по Лильберну, в противоречии с обещанием ее искоренения. И хотя десятина в значительной ее части уже давно (со времени Реформации XVI века) стала статьей дохода светских владельцев (так называемых импроприаторов), т. е. родом их собственности, Лильберн требовал ее отмены, так как она «несправедлива… в гражданском смысле». Священники, едва составляющие тысячную долю населения, получают десятую часть плодов народного труда. Парламент не только проповедь слова божия превратил в монополию тех, кто носит черные одежды, но и торговлю сукном, отдав ее в руки купцов-авантюристов, что противоречит закону природы и законам страны.
Подобным же нестерпимым притеснением «свободнорожденных» является лишение их свободы печати, отданной в монополию компании книготорговцев. Наконец, Лильберн требовал: 1) замены системы обложения продуктов первой необходимости пошлиной (акцизом), которая основной тяжестью ложилась на бедных, традиционными «субсидиями», т. е. налогом, раскладывавшимся сообразно имущественному состоянию плательщиков, и 2) ежегодно избираемых парламентов, с тем чтобы «свободнорожденные» имели возможность один раз в году контролировать поведение тех, кого они избирают. «О англичане! Где ваша свобода и что стало с вашими правами и привилегиями, за которые вы сражались ценой вашей крови и имущества и которые, как вы надеялись, должны были обеспечить ваши права и свободу? Однако по воле некоторых сильных [мира сего] вы оказались еще пуще прежнего в крепости и рабстве. Поэтому оглянитесь вокруг, пока не стало слишком поздно, и не давайте повода своим детям, еще не родившимся, проклинать вас за то, что сделали их рабами из-за своей… трусливой низости и робости… Поднимитесь же как один человек и справедливым и законным путем потребуйте к ответу тех, кто предал ваши права и свободы». Обратим внимание на специфику революционности левеллеров, на утопизм их политического мышления: «справедливый и законный путь» борьбы означал призыв добиваться коренных изменений в рамках существующего права! Таков был диапазон выдвинутых Лильберном решений политических, юридических и социально-экономических вопросов, ставших отныне и до конца революции водоразделом между революционной демократией, их отстаивавшей, и консервативным большинством в Долгом парламенте, всеми силами им сопротивлявшимся.
14 ноября 1645 г. Лильберн был освобожден из Ньюгейта. Однако на свободе он оставался недолго. Впрочем, где бы он ни был — на свободе или в тюрьме, он отдавал всего себя без остатка борьбе устным и печатным словом против установившейся власти олигархии, полного безразличия Долгого парламента к положению девяти десятых английского народа. Уже весной 1646 г. Лильберн оказался вовлеченным в новый конфликт с парламентом — на этот раз с палатой лордов. Будучи вызван 10 мая к барьеру этой палаты по поводу нападок на ее члена лорда Манчестера, содержавшихся в памфлете «Оправдание справедливого человека», Лильберн, ссылаясь на Великую хартию вольностей, отрицал право этой палаты заседать в качестве суда по уголовным делам простолюдинов. В результате 11 июня он был снова отправлен в Ньюгейт под строгий надзор. Однако, как мы уже не раз убеждались, Лильберну в тюремных условиях удавалось оповещать мир о происходящем с ним с целью раскрывать всем глаза на положение в стране вообще и положение «свободнорожденных» в целом — ведь он же один из них. И данный случай не был исключением.
116
Заслуживает быть отмеченным, что в появившемся вскоре после цитируемого памфлета Лильберна памфлете другого идеолога левеллеров, Уильяма Уолвина, «Плачевное рабство Англии» граница свободы опускалась гораздо ниже, включая в ее сферу всех жителей страны независимо от их имущественного положения: «Та свобода и привилегии, которые вы требуете, в такой же мере принадлежат вам, как сам воздух, которым вы дышите».