Развил идею о Бородинском сражении как начале окончательного поражения Наполеона комбриг Н. А. Левицкий, профессор Академии Генштаба. Набросав широкими мазками ход Бородинского сражения, допустив при этом ряд очевидных неточностей, Левицкий делал вывод о том, что французы потеряли свыше 50 тыс. убитыми и ранеными и были вынуждены отойти за Колочь. «Утверждение некоторых авторов, – писал Левицкий, – что Наполеон под Бородином одержал победу, хотя и неполную, абсолютно не соответствует действительности…» Хотя несколькими строками ниже он пояснял, что речь идет прежде всего о «моральном поражении Наполеона»[408].
Совершенно особое место в отечественной историографии заняла книга Евгения Викторовича Тарле «Нашествие Наполеона на Россию», напечатанная вначале в журнале «Молодая гвардия», а затем вышедшая в 1938 г. отдельным изданием[409]. Человек глубокой эрудиции и широкого кругозора, свободно владевший французским языком и чувствовавший образ мыслей европейского человека, Тарле смог блестяще выполнить «классовый» и «патриотический» заказ, наполнив при этом книгу живой исторической плотью. Показав сложность обстоятельств, в которых Наполеон искал генерального сражения, отметив плюсы и минусы Великой армии, Тарле попытался непредвзято показать действия французов в Бородинском сражении. Численность Великой армии, согласно перекличке 2 сентября, автор оценил в 103 тыс. пехоты, 30 тыс. кавалерии и 587 орудий, отметив при этом, что «еще продолжали подходить свежие части»[410]. В последующие дни авангард Мюрата, наседая на арьергард Коновницына, принудил русского главнокомандующего к скорейшей генеральной битве. Однако в изложении событий самой генеральной баталии Тарле начал делать одну фактологическую ошибку за другой. Используя при описании Бородина крайне ограниченную документальную базу и опираясь в основном на русские материалы (исключение составили фрагменты из мемуаров Боссе, де ла Флиза и письма Наполеона к Марии-Луизе), Тарле не счел нужным разбираться в многочисленных фактологических тонкостях и сделал вывод о потерях французской армии более чем в 50 тыс., а русской в 58 тыс. человек[411]. Повторив утверждение, что «Наполеон вечером отвел свои войска с поля битвы», автор делал вывод о том, что «Бородино оказалось, в конечном счете, великой моральной победой русского народа над всеевропейским диктатором». Верное в целом, это утверждение оказалось слабо подтвержденным проверенными и сопоставленными между собой историческими материалами.
Завершались 30-е годы в изучении Бородина разносной статьей В. И. Пичеты по поводу работ М. Н. Покровского[412]. «М.Н. Покровский, – писал Пичета, – сделал все возможное, чтобы представить Бородинское сражение в неверном освещении». «…Он ограничивается лишь тем, что старается показать неспособность русского командования и всячески подчеркнуть талантливость командования французов». Пичета даже уверял, что в действительности, вопреки всем заявлениям Покровского, «Наполеон даже отступил за реку Колочь. Бородинское сражение было победой русской армии…». Кутузов был слишком «скромен», считал автор, чтобы употребить в своем рапорте слово «победа». Более того, уверял он, «теперь известно, что подлинный рапорт Кутузова был подделан и изменен Аракчеевым»[413]. При всем неприятии той грубости и «разносности», которыми была пропитана статья Пичеты, написанная «по заказу», нельзя все же не признать одно утверждение справедливым: взгляды Покровского на войну 1812 г. и Бородино не подкреплялись глубоким изучением исторической фактуры.
В канун начала Великой Отечественной войны «Военно-исторический журнал» опубликовал небезынтересную статью капитана Н. Павленко[414]. Предваряя разбор сражения кратким историографическим обзором, Павленко охарактеризовал взгляды русских историков до середины XIX в. крайне критически, противопоставив им труды Богдановича, Витмера, Драгомирова, Попова, Харкевича и др. Отвергая «антимарксистскую школу» Покровского и справедливо указывая на ошибки у Левицкого и Тарле, Павленко дал беглый, но научно обоснованный очерк сражения. По его мнению, Наполеон избрал «наиболее целесообразный вариант» плана сражения, решившись на фронтальный прорыв в направлении Семеновских «флешей», одновременно приняв меры к обеспечению безопасности своего левого фланга и коммуникаций. Несмотря на частные успехи Великой армии, Бородино все же не имело «ясно выраженного исхода». Стратегическая ситуация для Наполеона в целом стала ухудшаться вследствие больших невосполнимых потерь и подорванного морального состояния войск. Для русских же, хотя ближайшая цель – спасение Москвы – была не достигнута, стратегическая обстановка стала вполне выгодной. Павленко делал вывод о стратегической победе русских войск[415].
409
410
412
414
415
Павленко, затронув, в частности, вопрос о целях сооружения Шевардинского редута, утверждал, что он должен был первоначально играть роль левого фланга русских. Толь, виновник этого ошибочного решения, затем стал и виновником сокрытия истины. Это сокрытие продолжили Михайловский-Данилевский и Богданович.