От сыпного тифа скончался один из лидеров Белого движения на юге, Николай Степанович Тимановский (легендарный Степаныч), военный деятель Русской императорской армии, генерал-майор, участник Русско-японской войны, Первой мировой и Гражданской войн. Удивительно, что человек, восстановившийся после многочисленных тяжелейших ранений, полученных во время военных действий, умер, заразившись от укуса насекомого. Тимановский был не только легендарным генералом, но и другом Деникина. В. Богенгард, помощник Тимановского, так вспоминал о последних днях генерала: «Он [Николай Степанович] заболел тифом. Долго не хотел поддаваться болезни, никто не мог его уговорить эвакуироваться. Лечения не признавал и „лечился“ сам — пил спирт и ел снег. Такого лечения даже его сердце не выдержало». Другой марковец вспоминал: «Начальник дивизии генерал Тимановский в это время в товарной теплушке, на запасных путях помирал от сыпняка»[538]. Гроб с его телом, покрытый рваным брезентом, Деникин с трудом разыскал в веренице отступавших под Батайском обозов[539]. Деникин оплакивал друга: «Железный Степаныч, сподвижник и друг генерала Маркова, человек необыкновенного, холодного мужества, столько раз водивший полки к победе, презиравший смерть и сраженный ею так не вовремя. Или вовремя? Убогая повозка с дорогою кладью, покрытая рваным брезентом, — точно безмолвный и бесстрастный символ», — писал он позже[540]. От тифа скончался полковник А. Н. Блейш, начальник Марковской дивизии, доблесть которого Деникин также высоко ценил.
В белом Омске, помимо его роли в Гражданской войне, сложились многие факторы эпидемии: небывалый наплыв беженцев, начавшийся уже в годы Первой мировой войны, усилившееся с осени 1918 г., когда началось отступление Народной армии Комуча под давлением частей Красной армии. В Омске было огромное количество беженцев из Поволжья (а ситуацию в голодном Поволжье мы уже увидели). Бегство к белому правительству было массовым среди дворянства, офицерства, интеллигенции, чиновничества, купечества[541]. С усилением проводимой большевиками политики военного коммунизма, на фоне общей неустроенности жизни, недостатка продовольствия, в белые города уходят крестьяне и рабочие. Как и города большевиков, белые города невозможно было изолировать от эпидемии. Если обратиться к цифрам, можно увидеть, что осенью 1919 г. только на Транссибирской магистрали находилось по приблизительным оценкам исследователей около 800 тыс. беженцев[542]. Только за июль 1919 г. через станцию Куломзино (вблизи Омска) прошло до 100 тыс. беженцев[543]. За полным отсутствием квартир, комнат и даже «углов», беженцы были вынуждены жить «по-цыгански» — табором по берегам Оми и Иртыша и в лесных рощах, строили землянки. Соответствующий вывод мы можем сделать о гигиене подобного образа жизни, что было в условиях эпидемии ключевым моментом.
Сыпной тиф двигался с запада на восток или наоборот? До сих пор в исследованиях встречаются разные мнения, и спор об этом возник уже тогда, в годы Гражданской войны, когда и красные, и белые в заражении тифом обвиняли друг друга. Генерал И. Данилов, находясь в Бутырской тюрьме, вспоминал, что сыпняк убивал десятки человек каждый день. Он же приводил воспоминания офицера Уральского казачьего войска, который говорил так: «Не большевики нас сломили, а тиф, который занесли к нам большевики. Ведь общее число Казачьего Войска было 160 тыс. Человек теперь же нас осталось всего 40 тыс. На протяжении десятков верст можно было встретить станицы без одной живой души. Все вымерло».[544] Сторонники А. В. Колчака называли сыпной тиф на Урале «большевицким»: «В Губерниях тиф, особенно в Ирбите, — писал Колчаку начальник уральского края Постников. — Там ужасы в концлагерях красноармейцев: умерло за неделю 178 из 1600… По-видимому, они все обречена на вымирание… а зараза распространяется на весь город»[545].
Н. А. Семашко, в свою очередь, говорил, что громадная лавина эпидемических болезней «двинулась на нашу армию из колчаковских и дутовских войск». В 60-тысячной армии противника, перешедшей на сторону красных после разгрома Колчака и Дутова, 80 % оказались зараженными тифом[546]. Колчак, говоря о своей армии, писал, что «некоторые корпуса представляют собой движущийся лазарет, а не воинскую силу. Дутов пишет мне, что в его оренбургской армии свыше 60 % больных сыпным тифом, а докторов и лекарств нет»[547].
538
540
541
542
543
544