Именно в Саратове в январе 1919-го было создано учреждение — одно из первых подобного рода в провинции, свидетельствующее о том, что борьба с эпидемиями постепенно переходит на иной уровень, — это институт «Микроб». Идею создания подобного института, в деятельности которого нашли отражение современные научный принципы, предложил крупный бактериолог Д. К. Заболотный, чья роль в течение первых лет работы «Микроба» была очень значительной. Разместить институт в Саратове предлагали и другие крупные саратовские ученые: физиолог А. А. Богомолец и заведующий кафедрой микробиологии Саратовского университета А. И. Бердников — будущий первый директор «Микроба». Сторонниками размещения противочумного института именно в Саратове являлись также приват-доцент Саратовского университета П. К. Галлер и И. А. Добрейцер, долгие годы трудившийся санитарным врачом в Саратове, а при большевиках возглавивший эпидемиологический отдел Наркомздрава в Москве. Эти люди и стали отцами-основателями «Микроба»[440]. В 1920 г. институт отделился от Саратовского университета и получил собственное помещение на Университетской улице. Институт регулярно проводил совещания, на которых обсуждал проводимую научную работу и также меры по предотвращению эпидемий. Главной задачей «Микроба» была все-таки борьба с чумой и грызунами как ее распространителями, а не с тифом, но деятельность института была полезна как часть создания системы для борьбы с эпидемиями.
Насколько серьезна была эпидемия тифа в Саратове?
В «Очерках по демографии Саратова (Рождаемость и смертность за 1914–1927 гг.)», изданных проф. А. Г. Ковалевским в 1928 г., называются такие цифры соотношения рождаемости и смертности в Саратове:
Мы видим, таким образом, что за период 1918–1922 гг. — период эпидемий в Саратове, огромная смертность, несмотря на рождаемость, убыль населения составила 36 000 человек. Численность населения Саратова между тем на 1916 г. — 231 000 человек. Если примем к сведению количество умерших в это время — больше 62 тысяч человек (не считая покинувших город), это составит более четверти городского населения.
Беспризорная, Саратов
Профессор А. Г. Ковалевский, анализируя смертность в Саратове в указанное время, говорит, что лето 1918 г. — это скачок смертности из-за холерной эпидемии[441]. В 1919 г. наступила тифозная эпидемия, наибольшее количество умерших приходилось на ноябрь (15,5 %) и декабрь (10,7 %), эта тенденции сохранилась и в зимние и весенние месяцы 1920 г., январь — март дали 40 % умерших в 1920 г. В 1919 и 1920 г. умерло 25 547 человек, в период 1921–1922 гг. — 27 418 человек. Тиф не стихает до 1922 г.[442]. Демографический кризис миновал только в 1923 г.
Обратимся к статистике в ином ракурсе.
Сравнительная смертность в городах Поволжья: (представлено число умерших на 1000 жителей)[443]
Смертность по годам в Саратове выглядит следующим образом:
Очевиден недостаток этих статистических данных применительно к нашей работе: во-первых, возникают сомнения в том, что все погибшие были учтены, во-вторых, крайне сложно, практически невозможно, разделить причины смерти, отделить жертвы голода от жертв эпидемий.
Мемуары свидетельствуют, что Саратов, подобно другим городам Поволжья, представлял страшную картину голода и разорения: «Саратов в те дни — это длинные вереницы похоронных дрог на улицах: свирепствует холера. Ежедневно саратовский вокзал „выбрасывал“ в город все прибывающие толпы эвакуированных и бегущих от голода» [444].
4 декабря 1921 г. Бабин отметил в дневнике: «Множество людей умирают в городе от болезней и голода. От пятнадцати до двадцати трупов каждый день увозят с железнодорожного вокзала, где люди умирают от голода». Извозчик, отвозящий тела на кладбище, говорил: «Это мой тридцать пятый человек и мой пятый рейс, и я еще не закончил. Нас пятеро, мы подбираем трупы по всему городу»[445].
Санитарная часть АРА также действовала в Саратове, помогая голодающим, уделяя особое внимание учреждениям, занимавшимися беженцами. При ее участии было проведено распределение белья, обуви для госпиталей беженских учреждений, предоставленные АРА. Организация Ф. Нансена, помогая голодающим, обращала внимание на проблему туберкулеза в регионе. Датский представитель Нансеновской миссии Эйбе указывал на необходимость борьбы с туберкулезом, который особенно развивается в период голода. Для укрепления общего состояния туберкулезных больных миссия выдавала рыбий жир. Так, для голодающих детей Петровского уезда Организация Нансена отправила 22 бочки рыбьего жира (5,5 пудов — в каждой бочке)[446]. Этот жир (120 пудов) распределен был, главным образом, между самыми голодающими селами уезда для питания детей. Помимо АРА и МСПД, помощь голодающим оказывали и другие иностранные организации[447]: Германский Красный Крест, отправивший хинин немцам Поволжья: область немцев Поволжья в декабре 1921 г. — январе 1922 г. получила хинин в количестве 5 кг. В ампулах его использовали исключительно путем подкожного или внутреннего вливания[448].
440
441
443
445
A Russian Civil War Diary. Alexis Babine in Saratov. 1917–1922. Duke University Press, 1988. Р. 207.
446
447
448