Сыпной тиф приходит в южные города вместе с Красной армией, изменяя повседневность городских жителей. Механизм распространения инфекций был везде практически одинаковый: на фоне проблем с водоснабжением и ассенизацией (как мы видели, в Царицыне они были уже давно), голода и скученности беженцев, появлялись инфицированные солдаты.
В замечательной статье «Тифозная вошь в солдатской шинели»[496] исследователь О. Морозова убедительно доказывает, что сыпной тиф становится самостоятельной проблемой Красной армии прежде, чем попадает в города. По оценкам командного состава, именно эпидемия сыпного тифа вконец расшатала советские войска: «Красная армия на Кавказе отходила не столько под натиском контрреволюции, сколько от тифозной вши. Армия откатывалась, заполняя города и села тысячами тифозных красноармейцев»[497]. Орджоникидзе указывал на 50 тыс. сыпнотифозных в армии, притом что ее численность сократилась со 150 тыс. до 90 тыс. чел., то есть уровень заболеваемости достиг 50 %[498].
Нижняя Волга — это территории военных действий Гражданской войны. Важным участком были огромные степи Калмыкии, и сыпняк превратил переход через них Таманской армии в ад. В калмыцких степях начались морозы, песчаные бури. Людей и животных нечем было кормить. Участник перехода А. Асеев впоследствии вспоминал, что если в первые дни похода были запасы фуража и продовольствия, то потом, на десятый день, когда все кончилось, начинается голодный кошмар. «Не стало корма для лошадей, хлеба и других продуктов для людей. Не было по нашему пути ни одного источника воды. […] Бедные лошади, останавливаемые на отдых, грызли дерево — дышла, ящики; пришлось мне быть свидетелем того, как кони грызли друг другу гривы. Не злясь, а утоляя голод. На седьмой — восьмой день перехода на пути стали все чаще и чаще попадаться брошенные заморенные лошади, которые, не обращая внимания на своих собратьев по горю, стояли под ветер, склонив головы. Некоторые стоять уже не могли. Подобрав под себя ноги, воткнув ноздри меж колен, старались, видимо, хоть последние минуты жизни подышать воздухом без примеси мелкого, забивающего ноздри песка»[499]. Голод и холод усиливались. Людям нужна была медицинская помощь, так как сыпняк поражал нервную систему. Ждать врачей было неоткуда. Двухнедельный переход через астраханские степи уничтожил остатки Таманской армии: 1500 красноармейцев и 3000 беженцев умерло от тифа или замерзло в пути[500].
Сыпной тиф многие называли ключевым фактором поражений Красной армии на юге. Тиф прямо-таки следовал за Красной армией.
О конной армии С. Буденного есть такие строки:
Н. Д. Алтуни в воспоминаниях писал: «В Александровском уезде Ставр. губ. у нас с Белыми был бой около 2-х месяцев, за этот 2-х месячный период в нашей армии половина красноармейцев заболела тифом. Боевые части ослабли, и нам сдерживать позицию не было возможности, и мы отступали постепенно из боем до Г. Кизляра. Из Кизляра отступили на [село] Черный рынок на берегу Каспийского моря. Когда отступали через пески, очень много погибло красноармейцев от болезни, голода, и без воды. Нас вернулась в Астрахань одна треть. в нашем 2-м Таманском полку было тысячи две, а пришло только восемьсот человек, и эти восемьсот по приходе заболели тифом»[502].
В «Дилогии о С. М. Кирове» есть художественное описание Красной армии после перехода через калмыцкую степь: когда Киров приезжает в армию, он видит на удивление пестро одетое, вернее, полураздетое войско. Красноармейцы были обуты как попало: кто в офицерские сапоги, кто в калоши, кто в самодельные валенки из какого-нибудь пестрого одеяла. В ход шла любая одежда: шинели, полушубки, пальто и черкески. Киров видел «изможденные, обросшие щетиной лица, потрескавшиеся на морозе руки, запекшиеся губы, тифозных с безумными глазами. Их было много. Чуть ли не каждый второй здесь был болен тифом, каждый третий стоял с перевязанными ранами»[503]. Кавказцы были с такими обморожениями, что даже не могли держать оружие: руки не слушались. Они переходили через степь черкесках и легких кавказских сапожках. Некоторым впервые в жизни пришлось испытать морозы калмыцкой степи.
497
НА СОИГСИ. Ф. 21. Оп. 1. Д. 113. Л. 11; Д. 125. Л. 20 об., 22 об., 40, 44; ЦДНИРО. Ф. 12. Оп. 3. Д. 654. Л. 13.
499
ХДНИ НАРА. Ф. 1123. Оп. 2. Д. 44. Л. 43–44., цит по:
500
502
503