Подобную картину можно видеть у А. Толстого в «Хождении по мукам» (подходящая метафора жизни в эпоху эпидемии): «Один за другим к пристаням подчаливали ободранные и грязные пароходы, с них неслись бредовые крики. Палубы были переполнены беженцами и красноармейцами, — живыми среди трупов и стонущих, бормочущих, беснующихся в бреду сыпнотифозных. Десятки пароходов и буксиров, дожидаясь разгрузки и погрузки, терлись бортами о борта, гудели сипло. Все они прибыли снизу, из Астрахани и Черного Яра. Осыпанные известью санитары бежали на палубы, шагали через лежащих больных, отбирали трупы и сбрасывали их на берег, чтобы очистить место для живых. Порошили известь и лили карболку. Был приказ — складывать трупы на берегу в лимонадные и квасные киоски. От жары трупы начали вздуваться и распирали эти легко сколоченные балаганы. Тяжелый смрад в особенности торопил людей покинуть царицынский берег»[511].
После того как Царицын был взят красными (в январе 1920 г.), в городе начался голод. Он был настолько силен, что в Царицынской губернии произошли значительные демографические изменения. К маю 1922 г. из общей численности населения губернии в 1 200 000 человек голодали 882 тыс., или 74,1 %[512]. Советский историк Ю. А. Поляков приводит меньшее количество пострадавших — 651,7 тыс. По нашему мнению, это число занижено[513]. В феврале 1921 г. ВЦИК официально присвоил статус «голодающего» региона Царицынский губернии[514]. Исследователь В. Шамбаров подчеркивает виновность большевиков в голоде: две главные причины голода — большевистская бесхозяйственность и большевистская продовольственная политика. «Можно ли объяснить кольцом фронтов тот факт, что в Астрахани вдруг не стало… рыбы! За всю войну ни в одной белогвардейской области, в каком бы кольце она ни была, голода не наблюдалось»[515].
Аналогичная ситуация сложилась в Астрахани. Хотя голод здесь был в меньшей степени, чем в Самаре и Казани, но по сведениям губкомиссии Помгола, в г. Астрахани на 1921 г. насчитывалось 6 тыс. голодающих, из которых лишь 600 чел. были местными жителями. Голодающими считались в основном приезжие из других регионов[516].
В Астрахани после Гражданской войны катастрофически не хватало врачей. В 1921 г. в распоряжении Губздрава было лишь 15 врачей. Ситуация с медиками была настолько тревожной, что во всем городе не было ни одного специалиста невропатолога и психиатра. Медицинские сотрудники отказывались выходить на работу из-за невыплат зарплат и нехватки продовольствия. В 1922 г., когда в Астрахани снова началась эпидемия холеры, студенты и преподаватели Астраханского института (к тому времени все факультеты, кроме медицинского, закрылись), были мобилизованы на борьбу с эпидемией.
Американская организация помощи также поставляла продовольствие в Царицын, ее сотрудники пользовались возможностью бесплатного пользования услугами железнодорожного транспорта. После сбора урожая 1922 г. было решено несколько сократить объемы помощи в Царицынской зоне АРА и оставить пять районов помощи в регионе: Царицынский, Ростовский, Краснодарский, Михайловский и Астраханский. Достаточно плодотворно АРА работала в Царицынской зоне в направлении оказания медицинской помощи. За счет запасов АРА все медицинские учреждения города Царицына и Астрахани были обеспечены медикаментами с запасом на 2–3 месяца. Также в детские дома Царицынской губернии и Донской зоны поставлялся рыбий жир. Медицинский отдел АРА выделил дезинфицирующие препараты для обработки детских домов и частных помещений после вспышек заразных заболеваний. Дезинфекционные мероприятия проводились силами «Санитарного бюро» г. Царицына. Только за 3 месяца 1922 г. было проведено 120 тыс. прививок против инфекционных заболеваний (холеры, тифа, оспы). Кроме этого, АРА осуществляла помощь российским врачам и медицинскому персоналу региона, который также страдал от голода[517].
512
514
517