Выбрать главу

Разрыв прямой связи впервые изготавливаемых предметов с физиологией организма требует и радикальной перестройки менталитета завершающего свою предысторию субъекта. Переходящая критический для психики животного порог сложности, интегральная деятельность нуждается уже не в реактивном, но в упреждающем управлении, что не в состоянии обеспечить стихийное, рефлекторное управление ею. В результате сознание развивающейся общины перестает руководствоваться голосом чисто биологической потребности, в его центре оказываются реалии совсем иного мира, и это не может не сказаться на ее внутреннем устройстве.

Для того чтобы понять глубину происходящих перемен, на время отвлечемся и вкратце очертим условия овладения новыми формами деятельности и те способности, которыми должен обладать их исполнитель. Вдумаемся. Еще нет письменности, более того, нет даже развитой системы знаков, с помощью которых можно было бы передать и воспринять необходимое знание. Строго говоря, нет и самого знания, как чего-то такого, что существует вне индивидуальной психики. Каждый раз сложнейшие (кстати, не только для того времени, ибо и сегодня попытка воссоздать древние технологии требует немалого напряжения интеллекта) инженерные решения, находятся случайно. (Во всяком случае, в результате действия механизмов, существо которых неизвестно.) Поэтому решение, найденное кем-то одним, обречено на умирание, оно не может быть воспринято и воспроизведено никем другим. Вся информация является достоянием только одного, и нет никакого (из привычных современности) способа поделиться ею.

К тому же и сама информация существует в весьма специфическом виде – в виде умения, которое сначала возникает только у кого-то одного. Известный историк архитектуры В. Л. Глазычев выделяет именно его как первую форму овладения любым ремеслом. «Это такая совокупность средств деятельности, по поводу которой нет ответа на вопрос: почему, если делать так, получится нужный результат, а если делать иначе – не получится? Пока мы имеем дело с умением, вопрос «почему?» незаконен, и его место занимают вопросы «как?» и «в какой последовательности?»[32] Человек должен каждый раз самостоятельно порождать огромные массивы информации. Удивительно, но «На уровне умения архитектор был в состоянии построить сооружения, объем которых оказался непревзойденным до конца XIX столетия, будь то великие пирамиды, зиккурат Этеменанки в Вавилоне, храмовые комплексы Боробудур на Яве, Аджанта и Карли в Индии или Ангкор-Ват в Кампучии. На этом уровне воплощения творческого потенциала архитектор был в состоянии организовать труд множества людей <…>. Он владел почти всеми способами обработки строительных материалов…»[33]

Словом, подлежащий передаче новым поколениям опыт огромен, в то же время следы специального понятийного аппарата, которым можно было бы воспользоваться в ходе межпоколенной коммуникации, невозможно найти не только в дописьменную эпоху (что вполне понятно), но даже в первых памятниках письменности, многочисленных египетских или шумеро-вавилонских текстах.

Правда, до сих пор не существует удобоприемлемой шкалы измерения информационных массивов, но можно использовать косвенные оценки. Так, например. Проектно-конструкторская документация (чертежи, расчеты, спецификации, сметы, пояснительные записки), обеспечивающая строительство и функционирование средней фермы, в перерасчете на стандартные листы формата А4, занимает десятки тысяч страниц. Добавим к ним гораздо бóльшие объемы информации, которая хранится в различного рода справочниках, словарях, и другой вспомогательной литературе, без которой непосвященный человек в проектных документах не сумеет понять ровным счетом ничего. Если мы вспомним, что сегодня интенсивно читающий человек за всю свою жизнь прочитывает порядка полутора-двух тысяч книг (лишь доступные профессионалам специальные приемы работы с литературой обеспечивают возможность большего), то овладеть всем необходимым для того, чтобы эта ферма была построена и заработала, не достанет жизни среднего современного интеллигента. А ведь именно такими (или, во всяком случае, вполне сопоставимыми) информационными объемами должны были владеть первобытные менеджеры. И это притом что в их распоряжении не было ни единого клочка бумаги, с которой можно было бы справиться в затруднительной ситуации. Все сведения нужно было держать в собственной голове, и выпадение из памяти патриарха хотя бы одного ключевого обстоятельства могло стать критическим не для него одного.

вернуться

32

Глазычев В. Л. Эволюция творчества в архитектуре. М.: 1986, с. 13

вернуться

33

Там же, с. 47–48