Впрочем, и шумерские верования не появляются ниоткуда. Их природа до конца неизвестна, но, думается, в числе порождающих причин лежит и та тайна, которой окутано появление на свет ребенка. Ведь освоение человеческим сознанием всего пространства событий, разделяющих соитие и роды, происходит, как уже говорилось, не сразу, поэтому долгое время здесь кроется что-то непостижное. Всякая же непостижность вселяет тревогу. Как бы то ни было, связь женщины с каким-то потусторонним миром осознавалась задолго до появления письменности и даже первых верований, которые будут запечатлены ею. Связь с неясными темными силами прослеживается в других вероучениях. В китайской философии ян – это мужское, позитивное светлое теплое начало, напротив, инь — женское, темное негативное и холодное. То же в Каббале: творец и творение, свет и сосуд, наслаждение и желание, дух и материя, мужское и женское. Хранимая генной памятью мужчины, может быть, именно эта связь призывала его к смирению перед своей вечной спутницей. Наивно думать, что все покоится только на физиологической зависимости мужчины от нее.
Примечателен предмет первой свары – им становится верховенство в брачном союзе. «Она сказала: «Я никогда не лягу под тебя! Он сказал: «Я не лягу под тебя, а лишь сверху тебя. Тебе быть пригодной (готовой) быть подо мной, и мне сверху тебя». Она отвечала: «Мы оба равны, потому, что мы оба из праха (земли)». Никто из них не слушал другого…» Примечательно и то, что уже тогда ее не могли унять ни ангелы, ни даже слово самого Создателя: «Когда Лилит поняла, что произойдет, то произнесла Невыразимое Имя Бога и улетела прочь. Адам же вознес свои молитвы Творцу, говоря: «Владыка Вселенной! Женщина, которую Ты дал мне, улетела от меня». Немедленно Бог послал трех ангелов за ней. Всевышний сказал Адаму: «Если она вернется, то все хорошо. Если она откажется, то должна будет примириться с тем, что сто ее детей будут умирать ежедневно». Ангелы пошли за ней и настигли ее в море, в мощных водах, где суждено было пропасть египтянам. Ангелы сказали ей Божье слово, но она не захотела вернуться. Ангелы сказали: «Мы утопим тебя в море». «Оставьте меня!» – ответила она…»[64]
О том, что женщина обладает довольно широкой свободой выражения своих эмоций, говорят и знаменитые мудрецы. Некоторые из них изучали предмет на собственном опыте. «Возьмите Сократа, старца необычайной выносливости, прошедшего через все невзгоды, но не побежденного ни бедностью, еще более гнетущей из-за домашнего бремени, ни тяготами, которые он нес и на войне, и дома должен был сносить, – вспомни хоть его жену с ее свирепым нравом и дерзким языком…»[65] Заметим, что далеко не каждое слово сказанное древними философами, оставалось в памяти потомков, но вот высказывания самого Сократа сохранились в тысячелетиях (Женись, несмотря ни на что: если попадется хорошая жена, будешь исключением, а если плохая – станешь философом.). Иные – глядя со стороны: «…нет зверя более свирепого, нежели разозленная женщина, и уже не найти на свете покоя тому, кто обречен жить с женой, которой кажется, будто гнев ее справедлив, – а ведь кажется это им всем!»[66]
Вдумаемся. Обладать монополией экономической власти, абсолютной полнотой юридических прав (простирающихся, кстати, даже на ее жизнь), наконец подавляющим физическим превосходством – и быть не в состоянии справиться со «свирепостью разозленной женщины»? Неужели весь инструментарий мужчины может быть уравновешен (а то и превзойден, как в случае с Сократом) всего лишь одним свойством в остальном совершенно безоружного перед ним существа? Да возможно ли вообще свободное проявление не самых лучших черт характера там, где отсутствует всякая свобода, где человек низведен до положения вещи? Думается, все обстоит по-другому: абсолютное бесправие, забитость и закрепощение одного пола столь же легендарны, сколь и природная грубость, помноженная на врожденную бесчувственность, другого. Нам еще предстоит говорить о куртуазной культуре Средневековья, здесь же следует заметить, что неспособность разглядеть противоречие между нормой среднеассирийского закона («Сверх наказаний для жены человека, записанных в табличке, человек может бить свою жену, таскать за волосы, повреждать и прокалывать ее уши. Вины в том нет»[67]) и абсолютной безупречностью самой женщины – это дань все той же куртуазии от истории.