Сходным образом он пояснил мне значение высочайшего принципа христианского милосердия, который для большинства из нас кажется невыполнимым. Льюис ни на миг не оспаривал и не преуменьшал величия принципа, но объяснил, что милосердием не является: «…что «возлюби своего ближнего как самого себя» означает? Я должен любить его так же, как я люблю себя. Но как именно я люблю себя? Сейчас, когда я об этом думаю, я не ощущаю особой нежности или привязанности к самому себе, я не всегда счастлив быть собой. Так что, очевидно, «возлюби своего ближнего» не означает «питай к нему нежные чувства» или «считай его привлекательным»… Поэтому очевидно, я могу питать отвращение к некоторым вещам, которые совершают мои враги. Христианство не требует от нас уменьшить ни на атом ненависть, что мы испытываем к жестокости и предательству… Даже когда мы убиваем и наказываем, мы должны стараться чувствовать к врагу то, что мы чувствуем по отношению к самим себе – желать, чтобы он не был плохим, надеяться, что он может в этом мире или ином исправиться: на самом деле желать ему добра». Эти слова были особенно злободневны в то время.
Главный вклад, который студент мог принести своей стране в мирное или военное время, это учиться упорно и эффективно. Но мы старались сделать и что-нибудь более конкретное. Что касается меня, раз или два в неделю я работала в военной столовой в Карфексе. Нашими основными посетителями были британские солдаты и американские летчики с окрестных баз. Работать было жарко, трудно, очень уставали ноги, но и весело, перебрасываясь шутками, нам было еще и весело.
Всех нас волновали и тревожили репортажи в день высадки союзных войск в Нормандии в июле 1944 г. Должно быть, впервые за все время я спрашивала себя, имею ли я право в такое время находиться в Оксфорде. До конца войны в Европе оставался еще год. Впереди были битва в Арденнах. Вместе с тем начиналась подготовка к мирной жизни, и все больше мое внимание стала занимать политика. Почти сразу по приезде в Оксфорд я вступила в Ассоциацию консервативной партии Оксфордского университета (АКПОУ), основанную в 1920-е годы при участии преподавателя Крайст-Черч Кита Фейлинга, историографа тори.
Хотя национальное соглашение приостановить партийные политические прения во время войны не имело прямого воздействия на политическую деятельность университетов, на практике политическая жизнь в Оксфорде была значительно тише, чем в 1930-е годы. Но при всем этом деятельность АКПОУ скоро стала центром моей жизни. В те дни дискуссионное общество Оксфордского университета, куда приходили лучшие ораторы для обсуждения самых важных тем, не принимало женщин в свои члены, я иногда ходила послушать дебаты. Там бы я никогда не преуспела в качестве оратора, потому что мне не было свойственно изощренное, но эфемерное остроумие, которое культивировалось в дискуссионном обществе. Я предпочитала более серьезный, адвокатский стиль наших дискуссий в АКПОУ.
Оксфордская политическая жизнь была колыбелью талантов. Участвуя в ней, я обрела друзей, которые, как в романах Энтони Пауэлла, постоянно возвращались в мою жизнь. Самым близким другом стал Эдвард Бойл, который легко входил в светские круги, чужие для меня, но он разделял мой серьезный интерес к политике. В то время Эдвард, богатый и образованный сын парламентария от либеральной партии, и сам был классическим либералом. Его взгляды совпадали во многом с моим собственным провинциальным консерватизмом представителя среднего класса. Позднее мы разошлись в политических взглядах, но остались близкими друзьями вплоть до его трагической ранней смерти от рака.
Уильям Риз-Могг, с которым я познакомилась в последний год обучения, был выдающимся редактором «Таймс». Я никогда не была столь же близка с Уильямом, как была с Эдвардом, но чувствовалось, что он далеко пойдет. Робин Дэй был выдающимся либералом. Как и Эдвард, он блистал в дискуссионном обществе Оксфордского университета, позднее мы пересекались как адвокаты в одних и тех же кабинетах. Было интересно, какую профессию может избрать столь блестящий остряк из дискуссионного общества, пока Робин Дэй не изобрел ее, став пионером телевизионного интервьюирования. После этого нам пришлось часто сталкиваться.