Нашим в парламенте речь понравилась. Появился хороший отклик в прессе, «Дейли Телеграф» заметила: «Потребовалась женщина, чтобы ткнуть министров казначейства лицом в грязь, а затем их прихлопнуть». В другой газете Иэн Маклеод написал несколько великодушных строк о моем выступлении.
Той осенью я пользовалась заметками, что давало возможность быть спонтанной и вставлять шутки или насмешки под влиянием минуты. Хотя прения касались налогообложения, одобрением было встречено то, что я сказала о манере, в которой правительство подмывало правовую норму дискреционными полномочиями, которые оно применяло в политике доходов и налоговой политике. Надо признать, что я несколько преувеличила, сказав: «Все это в корне неправильно для Британии. Это шаг не просто в сторону социализма, но в сторону коммунизма». Новая и близкая к левым взглядам газета «Сан» заметила: «Яростная блондинка крушит все на своем пути».
В октябре 1967 г. Тед посадил меня на министерскую скамью как представителя Министерства энергетики и сделал членом теневого кабинета. Возможно, мои выступления в Палате общин и рекомендация Иэна Маклеода преодолели сопротивление со стороны Теда. Моей первой задачей стало прочесть все свидетельские показания, данные в ходе расследования о причине ужасной катастрофы в Аберфане в прошлом году, когда сто шестнадцать детей и двадцать восемь взрослых погибли в результате отвала породы, обрушившегося на шахтерский городок в Уэльсе. Родители многих жертв присутствовали в здании парламента во время дебатов, и я им сочувствовала. Национальное управление угольной промышленности подверглось суровой критике, и в результате кто-то, я полагала, должен был уйти в отставку, хотя я не стала озвучивать этого умозаключения прямым текстом в речи, произнесенной мной в парламенте в качестве представителя теневого кабинета. То, что раскрывалось в докладе, заставило меня осознать, как легко в большой организации предположить, что кто-то другой предпринял неправильные действия и должен принять на себя ответственность. Эту проблему промышленной цивилизации еще предстоит решить.
Вне парламента мой главный интерес сосредоточился на поиске схемы приватизации производства электроэнергии. С этой целью я посещала электростанции и искала совета у своих знакомых бизнесменов. Но это оказалась бесполезной затеей, я не пришла к приемлемым решениям вплоть до того времени, когда снова сменила портфель, приступив в вопросам транспорта в октябре 1968 г. Парламент только что одобрил важный законопроект по реорганизации железных дорог, национализации автобусных компаний, учреждению нового Национального управления грузовых перевозок. Я выступала против национализации портов. Но, в общем, транспорт оказался задачей с ограниченными возможностями.
Как член теневого кабинета я присутствовала на его еженедельных заседаниях, обычно по средам, в парламентском кабинете Теда. Обсуждения были достаточно спокойными. Мы начинали с обзора парламентских дел на неделю и договаривались, кто и по какому вопросу будет выступать. Могли заслушать доклад, представленный одним из коллег. Но, зная, что наши взгляды сильно разнились, особенно по темам экономической политики, принципиальные вопросы обычно открыто не дискутировались.
Со своей стороны я не делала сколь-либо значительного вклада в работу теневого кабинета. Об этом меня и не просили. Для Теда и, возможно, остальных я была в основном предписанная по уставу женщина, чьей главной задачей было объяснять, что «женщины» – Кири Те Канава, Барбара Картленд, Эстер Рантцен, Стелла Римингтон и все остальные представительницы нашего пола думали по поводу спорных вопросов. Мне, конечно, очень нравился Алек Дуглас-Хьюм, в ту пору теневой министр иностранных дел, и я прекрасно ладила с большинством моих коллег, но при этом у меня было лишь три настоящих друга: Кит Джозеф, Питер Томас и Эдвард Бойл, хотя Эдвард к тому моменту придерживался противоположного крыла Консервативной партии.
Атмосфера на наших заседаниях, конечно, осложнялась тем фактом, что многие ведущие фигуры были в несколько натянутых отношениях друг с другом. Тед играл роль партийного лидера без настоящей уверенности. Реджи Модлинг, заместитель лидера, так никогда и не оправился от своего поражения в борьбе за лидерство. Иэн Маклеод был самым политически острым среди нас, причем будучи превосходным публичным оратором, он был довольно скрытной личностью. Он к тому же утратил взаимопонимание со своим старым другом Иноком Пауэллом, который все больше вовлекался в вопросы иммиграции, тема, по которой Иэн стоял на противоположной точке зрения. Несомненно, Инок обладал острейшим умом, он был знаток классики, историк, экономист и библеист. Совершенно в иной манере, чем Иэн, он был ярким публичным оратором и был способен захватить любую аудиторию своей безупречной логикой и контролируемой страстностью. Но что касается теневого кабинета, на этом этапе он был довольно сильно углублен в себя. Его не любил и, возможно, боялся Тед Хит.