Кульминацией стал мой визит в космической центр НАСА в Хьюстоне. Я познакомилась с программой подготовки астронавтов, которая уже два года спустя помогла человеку шагнуть на Луну. Как живой образец «утечки мозгов», от которой страдала чрезмерно контролируемая, задавленная налогами Британия, я встретила человека из Финчли, который уехал работать в НАСА, где мог реализовать свои таланты. Я не видела в этом ничего плохого и действительно была рада, что британский ученый делает такой важный вклад. Но Британия теряла возможность конкурировать даже в более скромных сферах технологии, раз мы не были готовы научиться экономике свободного предпринимательства.
Я посетила Москву с любезным Полом Ченноном и его женой. Наша насыщенная программа включала достопримечательности не только Москвы, но и Ленинграда (бывшего, ныне опять Санкт-Петербурга) и Сталинграда (Волгограда). Но хотя названия городов могли меняться, пропаганда оставалась прежней. Это был неослабевающий, бесконечный поток статистики, доказывающей промышленное и социальное превосходство Советского Союза над Западом. Возле картинной галереи, которую я посетила, стояла скульптура кузнеца, выковывавшего молотом меч. «Это символ коммунизма», – с гордостью сообщил мне гид. «Вообще-то нет, – ответила я. – Это из Ветхого Завета: «И перекуют мечи свои на орала, и копья свои на серпы». Воскресная методистская школа приносила свои плоды.
И все же, несмотря на официальную пропаганду, серые улицы, пустые магазины и плохо содержавшиеся блочные дома для рабочих, в общении проглядывала человечность русских. Я не сомневалась в подлинности слез, когда пожилые люди в Ленинграде и Сталинграде рассказывали мне о своих страданиях во время войны. Молодые люди из Московского университета, с которыми я общалась, хоть и чрезвычайно осторожные в выражениях, ибо, конечно, знали о том, что находятся под наблюдением КГБ, были в восторге от возможности узнать о жизни на Западе.
По возвращении в Лондон я была переведена в департамент образования теневого кабинета. Эд. Бойл оставлял политику, чтобы стать вице-канцлером Лидсского университета. К этому моменту усилилась оппозиция рядовых членов на партийных конференциях против его слабой защиты классических школ. Хотя наши взгляды не совпадали, мне было жаль, что он уходит, я знала, что мне будет не хватать его ума, сердечности и честности. Но для меня это было продвижением, даже при том, что я была запасным кандидатом после Кита Джозефа. Я получила пост.
Я была рада новым обязанностям. Сама я достигла всего благодаря бесплатному (или почти бесплатному) хорошему образованию, и я хотела, чтобы у других был такой же шанс. Политика социалистического образования, ведущая равнение на низкие стандарты и отказывающая одаренным детям в возможности делать успехи, была главной тому преградой. Еще я была в восторге от близости к науке, ибо в те дни это было Министерство образования и науки.
Образование на тот момент стало главным предметом споров в политике. С момента прихода к власти в 1964 г. Лейбористская партия делала все, чтобы превратить школьную систему среднего звена в единую общеобразовательную, и ввела ряд мер, чтобы заставить местные органы образования утвердить планы для осуществления этих перемен. Сложности обоснования нашей позиции скоро стали для меня очевидными.
Теневой кабинет и Консервативная партия резко разделялись во мнении относительно средней школы и в особенности по поводу экзамена «11-плюс», благодаря которому дети проходили отбор в возрасте одиннадцати лет. Сразу следует признать, были те, кто не имел интереса к государственному образованию, потому что они сами и их дети ходили в частные школы. Эта группа была склонна прислушаться к доводам политической целесообразности. Но были и такие, кто сам или их дети не могли поступить в классическую школу и были разочарованы уровнем образования, полученным в средней современной общеобразовательной школе. И наконец, были люди, которые подобно мне учились в классической школе, были сильно настроены против ее уничтожения и нисколько не смущались, выступая за экзамен «11-плюс».
Но к тому времени, когда я получила свой портфель, группа, вырабатывающая политику партии, уже представила доклад, и сама политика была в основном утверждена. Она содержала два основных аспекта. Мы решили сконцентрироваться на улучшении начальных школ. Чтобы максимально облегчить дебаты об экзамене «11-плюс», мы сделали акцент на автономности местных органов образования в принятии решения о сохранении классических школ или введении общеобразовательных.