Тед попросил меня и моих сотрудников приехать в Чекерс в среду 12 января, чтобы провести общее совещание об образовании. Я взяла с собой памятную записку, подытоживающую ситуацию и предлагающую планы на будущее. Вопреки всем сложностям оставалось только одно предвыборное обязательство, которое все еще не было выполнено: развитие дошкольного образования. Нужны были деньги, чтобы достичь чего-то существенного.
Другим вопросом была организация средней школы. Здесь проблема заключалась в том, что я изложила таким образом: «Многие наши местные органы власти идут в русле общеобразовательной школы. Вопрос стоит в том, какого рода равновесие должно быть между защитой существующих классических школ и предоставлением местным образовательным органам права на принятие собственных решений?» Мы обсудили оба этих пункта в Чекерсе. Тед был заинтересован в дошкольном обучении, он настаивал на предпринятии действий по поводу студенческих союзов, и он очень разумно спросил, не лучше ли не использовать наши аргументы для оправдания политики образования, а просто озвучивать нашу позицию по поводу автономии местных властей.
С моей точки зрения, однако, не менее важным, чем сама дискуссия, был тот факт, что, приглашая меня и моих сотрудников, Тед давал понять, что у него не было намерения снимать меня с поста министра образования в обозримом будущем. Это было жизненно важно для упрочения моего авторитета. Он пошел еще дальше, перечислив в парламенте список моих достижений. Почему он так сильно меня поддержал? Некоторые думали, что ему нужна была женщина в составе кабинета, и было трудно найти надежного альтернативного кандидата на эту роль. Но мне хочется думать, что он знал, что те политические меры, за которые на меня так резко набросились, были в основном меры, на которые я неохотно согласилась под давлением казначейства и требований со стороны государственных финансов. Он также знал, что я не пыталась переложить вину на других. Хоть и нельзя было рассчитывать на его согласие по поводу отдельных стратегий, он всегда стоял за людей, которые делали все возможное для него и его правительства. Это было одной из важнейших причин, почему кабинет отвечал ему взаимностью, оставаясь объединенным под его началом. С весны 1972 г. ледяной политический климат, в котором я жила, начал заметно теплеть.
Белая книга об образовании, опубликованная в декабре 1972 г., вернула престиж нашей образовательной политике. Решение опубликовать ее было принято при обсуждении трех докладов Обзора и анализа программ{ Система Обзора и анализа программ стала нововведением в правительстве Хита, амбициозной попыткой оценить существующие министерские программы, чьим намерением было радикально уменьшить роль правительства, но эффект которой был малым или нулевым.}, которые мы подготовили в министерстве. Изначально она называлась «Образование: Структура для продвижения», но в итоге название было изменено (и в ретроспективе оно кажется типичным для тех чрезмерно амбициозных лет) и стало звучать «Образование: Структура для экспансии». Белая книга предлагала десятилетний план по увеличению затрат и лучшему обеспечению.
Белая книга получила восторженный прием. «Дэйли Телеграф», критикуя отсутствие предложений по поводу студенческих займов или ваучеров, сказала, что Белая книга утвердила меня «как одного из самых выдающихся наших реформаторов – и самых расточительных – среди министров образования». «Дэйли Мэйл» описала ее как «тихую революцию» и добавила, что «ничего похожего не было со времен войны». Более тревожащими были похвала «Гардиан» за «прогрессивную программу» и комментарий, надеюсь, иронический, что «за исключением оставленного отборочного экзамена «11 плюс» миссис Тэтчер больше чем на полпути к достойной социалистической образовательной политике».
Кроме нескольких споров с Роем Хаттерслеем, чрезвычайно красноречивым лейбористским представителем, по поводу уровня увеличения расходов на образование, первые месяцы 1973 г. прошли в Министерстве образования довольно тихо. Но вскоре пришлось столкнуться с последствиями налоговой и валютной политики правительства. Первая часть предполагала ряд сокращений государственных расходов для «охлаждения» перегревшейся экономики. Расходы на образование стали ее мишенью. Уменьшение бюджета Министерства образования на 1974–1975 гг. составляло 182 миллиона из 1200 миллионов общего сокращения государственных расходов. Я сумела спасти программу детских садов и программу строительства специальных школ.