Утро набирало силу. Григорий молился Богу и ждал, когда наконец Анастас заговорит. Он же молчал, ничем не давая понять Григорию, о чем думает, да вскоре ушел, покинув дом и двор, не поведав старцу причины. Даже Анастасия, которая переживала, что между её братом и старцем Григорием возникла размолвка, не знала, куда отправился Анастас. Григорий старался утешить себя молитвами, но уныние не покидало его. У старца мелькнула коварная и недостойная чести мысль о том, что корсунянин ушел донести на него правителям города. Но Григорий не дал воли сей грешной догадке, осудил себя и с новой страстью вернулся к молитвам, прося Всевышнего наставить Анастаса на путь праведный. Моление помогло, пришло терпение, и ожидание Анастаса уже не было тягостным. Григорий разговорился с Анастасией о прежней жизни в Корсуне, вспомнил своё пребывание в этом городе, и время побежало незаметно. Анастасия, видя, что старец Григорий нашел равновесие, тоже оживилась. Она приготовила обед, накормила Григория, сама с ним поела и всё рассказывала лестное о брате.
Позже Григорий узнал, что Анастас провел день на крепостных стенах и побывал у митрополита Корсуньского Макария. Со стен он долго и внимательно всматривался во всё то, что происходило в стане россов. Там, похоже, воины занимались мирными делами и отдыхали, но не готовились к штурму города, как было день назад. Но такой он видел картину со стороны моря и тогда отправился на восточную сторону, где к городу примыкали сады, огороды, посад. Там он тоже увидел мирную картину и удивился тому, что многие воины-россы бок о бок трудились в садах, копали землю, но не для того, чтобы отнести её на валы, а чтобы посадить овощи, бросить в землю зерно, которое прорастет. С удивлением на лице Анастас явился к митрополиту Макарию, поведал ему обо всём, что узрел и попросил:
- Владыко, тебе доступен правитель Земарх, иди к нему, убеди пустить россов в город. Они не причинят ему ущерба.
- Сын мой, радуюсь за твое рвение, - ответил митрополит, - но правитель Земарх и мыслить запретил о том.
- На что он надеется?
- Люди Варды Фоки уверяют, что скоро придет от него помощь - армада судов несметная - и тогда россам несдобровать.
- Россы уже побили Фоку под Хризанополем, да малой силой. Но такое войско, с каким пришел князь Владимир, способно покорить всю Византию.
- Верю. И молю Всевышнего, дабы вразумил Земарха на мир. Он же пребывает под страхом смерти, которой грозят ему вардинцы.
Тогда Анастас опустился на колени перед митрополитом и воскликнул, вскинув вверх руки:
- Владыко, благослови! Иду искать путь спасения материнской колыбели! Благослови во имя святой заступницы Богоматери.
Митрополит Макарий не ожидал такого рвения от Анастаса и не мог даже осознать его значение и то, какими путями пойдет сей муж церкви к спасению града - многовековой и благодатной колыбели корсунян. Сам он тоже страстно жаждал спасти от разрушения Корсунь и пошел бы на подвиг, если бы видел путь к нему. Макарий был в родстве с патриархом Византии Николаем Хрисовергием, чтил его как богоравного, знал о его любви к Корсуню и потому, когда услышал, что Анастас отдает себя в жертву во имя спасения города, не колеблясь и не усомнившись в верном сыне церкви, не стал расспрашивать, чтобы выведать тайное, но благословил его:
- Во имя Всевышнего, аминь.
Макарий подошел к Анастасу, помог ему встать на ноги, обнял и трижды поцеловал. Анастас же приник к руке Макария, а оторвавшись от неё, молча и быстро покинул покои митрополита.
Он поспешил на западную крепостную стену, откуда был хорошо виден шатер князя Владимира. Он прошелся по стене несколько раз, прикидывая глазами расстояние до княжеского шатра, и сделал наконец пометку крестом на стене, где, как ему показалось, он будет ближе всего к шатру. Ещё он думал о том, где ему добыть лук и стрелу, какими владеют россы: они стреляли из своих боевых луков в полтора раза дальше, чем греческие воины.
По пути домой Анастас зашел в подземелье близ акрополя. Там греки держали рабов-россов. Большинство их работали с металлом. Анастас бывал в этих мастерских. Иногда россы ковали ему простую церковную утварь, треножники. Нынче он пришел к тем, кто ковал оружие: копья, стрелы, дротики, мечи. Сюда же кузнецам-мастерам приносили воины со стен стрелы русичей, дабы перековать их наконечники под греческие луки. Анастас полюбовался стрелами, ещё не тронутыми огнём горна, выбрал одну и незаметно спрятал её под сутану. Исполнив часть замысла, он направился в ту часть подземелья, где трудились лучники, и попросил одного из рабов изготовить такой же лук, из какого его собратья пускали такие летучие стрелы.