Но старший по возрасту раб сказал, что им запрещено делать оружие без разрешения начальника стражи. Тогда Анастас позвал этого раба:
- Идем, и ты получишь повеление.
Крепкий, мускулистый россиянин вышел из подземного каземата. Анастас остановил его в переходе и молвил:
- Сей лук мне нужен для блага твоего и твоих братьев. Никто из россов не будет убит стрелой, летящей из него.
- Уразумел, господин, - с поклоном ответил россиянин. - Волю твою исполню сей миг. Есть у нас лук мастера из Белгорода. Жди меня здесь, господин.
Он вернулся очень скоро, держа в руках крепкий лук из незнакомого Анастасу дерева. Анастас взял лук и пришел в смятение: как вынести его из подземелья? Россиянин догадался о причине растерянности священника и помог ему. Он попросил Анастаса снять плащ и сутану и надел ему лук через плечо. Теперь осталось только укрыть его одеждой. Так и сделали будущие побратимы.
Домой Анастас возвратился поздним вечером, когда надвигалась темнота южной ночи. Спрятав в сенях лук и стрелу, он вошел в дом и спросил Григория:
- Святой отец, ты сказал, что завтра князь поведет своих воинов на штурм города.
- Охолонись, брат. Я этого не говорил. Испей воды, пищу прими, кою сестра приготовила. Потом и побеседуем. Пока тебя не было, я всё думал, к кому пришел: к брату по вере или к недругу. Ты забыл о том, что меж нами царило доверие, и с Божьим словом на устах мы делились сокровенным. Как же я могу выдать тебе тайну великого князя? - строго закончил Григорий. Анастас приложил руку к сердцу, склонил голову:
- Прости, святой отец, и прими моё покаяние: я чист перед тобой, как перед Господом Богом, и в помыслах и в деяниях. Завтра утром я всё открою тебе. Сегодня же мне надобно знать намерение князя.
- Ты убедил меня, и я откроюсь: уходя к тебе, мне удалось упросить князя, чтобы он подождал воевать город ещё семь дней. Князь согласился. Теперь ты доволен?
- Святой отец, ты снял с меня тяжкий крест сомнений. - Анастас сел рядом с Григорием и обнял его. - Теперь волей Всевышнего мы сотворим во благо всё задуманное.
Григорий встал и внимательно посмотрел Анастасу в глаза.
- Ты не созрел для откровения, - сказал он, - но, коль помыслы твои чисты, я со спокойной душой пойду отдохну. Утомился я, брат мой, ноне.
Так же пристально продолжая смотреть на Анастаса, Григорий понял, что корсунянин решился на то, к чему он, старец, давал намек. Григорий подумал: «Слава Богу, что мне нет нужды торопить тебя и принуждать. Ты свершишь всё, как мы замыслили», - и молча направился к двери в свой покой. Анастас, однако, задержал Григория.
- Святой отец, мы не сотворили молитву.
Он подошел к Григорию, взял его под руку и повел в свою опочивальню, где в углу стоял большой киот.
Перед киотом Анастас и Григорий опустились на колени и стали молиться, шепча о своём, не ведая дум друг друга. Потом они вместе поужинали, и Анастас рассказал, что видел, как русские воины занимаются в посаде мирными делами.
- Они копали землю под овощи и носили воду на полив. Сие есть знак миролюбивых помыслов, - отметил Анастас.
После ужина, не проронив ни слова, Анастас удалился из дома и больше не появлялся. Григорий принял поведение Анастаса как должное и лег отдыхать.
Анастас пришел под навес, где лежали орудия труда, зажег свечу, нашел на верстаке сосуд с настоем скорлупы ореха, взял отточенную палочку и медленно, выводя букву за буквой, написал по-гречески на белом древке стрелы: «Перекопай и перейми воду, идет она по трубам из колодцев, которые от тебя на востоке». Затем Анастас взял лук, добытый у рабов, несколько стрел, надел плащ и ушел в город на ночное бдение. Он поднялся на стену, долгое время медленно прохаживался по ней, ждал, когда защитники уснут. Потом он встал на то место, которое присмотрел днём, по своим метам нашел направление к княжескому шатру, достал из-под плаща лук и стрелу, вложил её в тетиву и, напрягая все силы, послал стрелу в русский стан. Исполнив задуманное, он спрятал лук и отошел в сторону от обозначенного места. Анастас стоял и чутко прислушивался к тому, что происходило у россиян. Когда до его слуха долетели сперва непонятные крики, вслед за тем говор, и все оттуда, где был княжеский шатер, он перекрестился и тихо промолвил: «Слава тебе, Господи». Анастас спустился со стены, вернулся домой и лег спать, потому как две бессонные ночи и тяжелый день подорвали его силы.