Гликерия остереглась дать своё согласие. Опытная придворная служительница понимала, что её вольность может дорого ей стоить. Цари Василий и Константин заботились о том, чтобы Анну учили только тому, что представляло их интересы. Но, поскольку Гликерия любила свою питомицу и была готова учить её русской речи, она ответила:
- Вам бы, ваша светлость, попросить согласия у братьев-царей. А вдруг они возразят против того, чтобы учить тебя речи варваров?
На этот раз осторожная Гликерия знала, что советовала царевне и что лишь порадуется за свою воспитанницу, если Анна найдет в себе мужество пойти наперекор запрету братьев. А они, как пить дать, будут против.
Анна, однако, не сочла нужным просить воли у братьев на то, что ей захотелось сделать. В свои юные годы царевна нашла в себе мужество учинить маленький бунт против Василия и Константина. Да и любимой воспитательнице, которую чтила как матушку, показала силу своего характера.
- Сладкая, дочь русского воина, если тебе угодно служить у меня, ты будешь учить свою воспитанницу тому, что знаешь. Или я что-то не так сказала?
Гликерия не раз многому удивлялась, воспитывая Анну, но в этот миг над удивлением взял верх страх потерять место воспитательницы царевны, и в большей степени не только это: Гликерия любила Анну так, как если бы это была её родная дочь. Она лишь задала вопрос:
- Тебе нравится речь моего батюшки?
- Если бы не нравилась, я бы тебя не просила. Сделав первый шаг навстречу царевне, Гликерия отважилась и на второй, на её взгляд, не менее опасный для себя. Во Влахернском дворце была большая и великолепная библиотека. Ею пользовались редко, и она была только для взрослых. Но Гликерия осмелилась привести в библиотеку Анну. Увидев хранящиеся в палисандровых шкафах бесценные книги, царевна захотела посмотреть их и, поскольку умела хорошо читать, решила выбрать себе книгу. Гликерия долго доставала Анне фолианты, показывала их, пока наконец они не наткнулись на историю Руси, написанную императором Константином Багрянородным.
- Я хочу прочитать эту книгу, - заявила Анна.
- Ваша светлость, возьмите любую другую, - заметила Гликерия.
- Сладкая, зачем ты возражаешь? Я хочу только эту.
- Хорошо, я положу её на стол и читай здесь.
- Нет, отнеси в мой Голубой зал.
- Нас за это накажут. К тому же тут есть хранитель и он не выпустит нас с этой книгой, - пыталась предупредить о неприятностях Гликерия.
- Никто не смеет нас задержать и наказать. Божественный простит мне эту вольность.
Гликерия взяла фолиант в кожаном переплете с золотыми застежками и золотым тиснением сказочных грифонов с головами орлов и понесла его в покои царевны. Хранителю она сказала, что уносит книгу по воле царевны, а по пути упрекнула её:
- Ваша вольность не знает границ.
- В другой раз я постараюсь быть послушной, - с улыбкой ответила Анна.
Гликерия на это лишь усмехнулась. В небольшом Голубом зале она положила книгу на стол, открыла замысловатые застежки и сказала:
- Садитесь, ваша светлость, читайте этот манускрипт, и вы узнаете много о той загадочной державе, откуда родом мой отец.
- Спасибо, Сладкая, я постараюсь его одолеть. Анна отважно взялась читать правдивую историю Древней Руси и славян.
Это был труд ученого, но царевна с прилежанием взрослого просиживала за чтением долгие часы. Русь представлялась Анне страной бескрайних просторов степей, безбрежных дремучих лесов с протекающими через них могучими реками. Анна поняла, что Русь населена молодыми народами, жадными до жизни и деятельными. Взрастающая в большом городе, среди каменных стен, Анна потянулась к неоглядным просторам Руси, ей хотелось сесть на быстроногого скакуна и мчать до крайних степных пределов, а затем окунуться в дремучие леса, где много невиданных зверей и птиц, где царствуют загадочные боги. И как-то к вечеру, устав от чтения, Анна спросила Гликерию:
- Сладкая, а тебе хотелось бы побывать на отчей земле?
- Я бы полетела туда, если бы были крылья. Батюшка вырос в Великом Новгороде. Это вольный город, каких в Византии нет.
Так и протекало время юной царевны - в изучении языка россов, в слушании былин и сказаний Гликерии, в молении на богослужениях в русском храме монастыря Святой Мамы и в познании русской земли через сочинение Константина Багрянородного.
Но вскоре спокойное течение жизни Анны было нарушено. Как-то в воскресный день, когда Анна и Гликерия уехали в храм Святой Мамы, в покои царевны нагрянули её братья Василий и Константин. Поводом к тому послужило замечание Иоанна Цимисхия за трапезой: