После обеда, прошли в гостиную Великой Княгини, где расселись, как кто хотел, пить кофе и смотреть журналы. Великая Княгиня повела меня на огромный балкон над Москвой-рекой и показала мне чудный вид на заливной луг, освещенный луной. Меня поразила простота, с какой держали себя Их Высочества, с первого же вечера я не чувствовал никакого не только страха, но и какого-либо стеснения, все так было просто, семейно, никто не вставал, когда проходила Великая Княгиня или Великий Князь, совсем как в простом семейном доме, даже проще, чем в других аристократических домах. Меня всегда поражала та особенная простота, которая была свойственна Членам Императорского Дома вне официальных приемов. Когда убрали со стола, все перешли опять в столовую. Сергей Александрович с М. А. Васильчиковой, Гр. Стенбок и Степановым сели играть в винт. Меня Вел. Кн. Мария Александровна позвала играть в вист, говоря, что научит меня. До этого я помогал Елиз<авете> Федор<овне> обжигать дерево под чтение Мисс Джонсон. Е. А. Шнейдер читала журналы, Перовская вышивала. В вист по Ую коп., кроме меня, сели еще Павел Александрович и Озеров. В проигрыше осталась Вел. Кн. Мар<ия> Ал<ександровна>. Я выиграл 4 руб., из коих должен был отдать 1 руб. в пользу бедных. В 11 час. после общего чая все разошлись, и я с удовольствием растянулся на удобной хорошей кровати…
Через несколько дней уехала Вел. Кн. Мария Александровна, и Ильинское как-то опустело, я остался один из гостей. По ее отъезде Великая Княгиня Елиз<авета> Феодор<овна> пригласила меня на верховую прогулку. Поехали втроем — Вел<икий> Кн<язь>, Вел. Кн. Пав<ел> Алекс<андрович> и я, остальные поехали в линейке, Елиз<авета> Фед<оровна> ездила верхом великолепно, красиво очень сидела на лошади и мастерски ею управляла. Амазонка у ней была совсем короткая, так что нога ее виднелась до подъема, на голове маленькая фетровая шапочка. После прогулки пили чай. Вечером играли на бильярде все вместе в алагер[212]. На другой день Степанов мне показывал оранжереи, конюшни, булочную <?> кухню. Меня поразила везде удивительная чистота и порядок. После завтрака ходили пешком к соседям Голицыным-Сумароковым[213], очень милая симпатичная семья. Напившись у них чаю, вернулись в экипажах. По утрам мне стали подавать к чаю лесную землянику меня это очень заинтриговало — откуда. Оказалось, что это земляника <нрзб.> из оранжереи.
С отъездом Вел. Кн. Марии Александровны жизнь в Ильинском мало изменилась, только по вечерам реже стали играть в карты и между обедом и чаем гуляли по парку, а иногда после чая. Пользуясь темнотой, дурачились, пугали друг друга, забавлялись как маленькие дети. Е. А. Шнейдер очень милое безобидное существо, удивительно добрая, подшутила как-то над М. А. Васильчиковой, положив ей в постель под одеяло персик, и та, ложась спать, раздавила его и страшно перепугалась. За эту проделку решено было наказать Е. А. Шнейдер и напугать ее. Решили это сделать во время вечерней прогулки. Великая Княгиня очень искусно сделала голову из арбуза, вынув всю середину, сделав отверстие для глаз, носа и рта, рот покрыла прозрачной бумагой, а внутри поставила зажженную свечку. М. А. Васильчикова оделась в белую мантию, меня Великая Княгиня обвязала простыней и над головой приделала арбуз, так что моя фигура вышла очень страшной. Мы в таком виде спрятались в кустах. Эффект вышел полный, не только Е. А. Шнейдер, но и все не бывшие в заговоре перепугались страшно.
Другой раз подшутили над бедной Е. А. Шнейдер следующим образом: Великая Княгиня наполнила перчатку песком, вышла как бы рука; спрятав свою руку, она просунула в рукав перчатку с песком, и утром, когда Е. А. Шнейдер подошла поздороваться с Великой Княгиней, та протянула вместо руки перчатку с песком. Е. А. Шнейдер, ничего не подозревая, взяла эту фиктивную руку, которая осталась у ней в руке. Она побледнела и ничего не могла понять, испуганно озираясь, невольно уронив руку. Хохотали страшно. Все эти невинные шутки как-то невольно сближали всех…
213
Голицыны-Сумароковы — кн. Николай Михайлович Голицын и его жена Мария Сергеевна Голицына (1830–1902), урожд. Сумарокова. Их имение Никольское-Урюпино расположено в 5 км. от Ильинского.