Наконец следует упомянуть несколько отважных евреев, поднявших свой голос против лжи о холокосте. Так, в октябре 1992 года, на международном съезде ревизионистов, выступил молодой американский еврей Дэвид Коул. Вскоре после войны резко протестовал против выдумок относительно газовых камер Флоссенбюрга и Дахау (об Освенциме он не говорил, ибо там не был) Стефэ Пинтер, живший в Германии американский адвокат-еврей. В 1959 году Пинтер писал [42]:
«Речь идет о пропагандистском мифе, будто нацисты уничтожили миллион евреев. Из известного мне после шести лет, проведенных после войны в Германии и Австрии, я могу сделать вывод, что да, какая-то часть евреев была истреблена, но, конечно, меньше миллиона. Я опросил тысячи евреев, бывших узников немецких и австрийских концлагерей и поэтому разбираюсь в данной проблеме весьма хорошо».
Закономерен вопрос, отчего эти исследования неизвестны широкой общественности? Причина одна: свободному распространению и дискуссиям о достижениях ревизионистов мешает цензура, самая совершенная из когда-либо существовавших в истории, цензура, о наличии которой едва ли кто подозревает. Позже мы займемся механизмам функционирования этой цензуры, кому она служит и кому жизненно необходима, и вопросом; отчего в наше, казалось бы, лишенное запретов время, на холокост наложено огромное табу и почему ныне можно сомневаться во всем, даже в Отце Небесном, Его Сыне Иисусе Христе и Святом Духе, но нельзя сомневаться в газовых камерах Освенцима и Треблинки?
Обнародовав свои взгляды, Фориссон заявил, что проблему газовых камер готов обсудить публично с любым историком. Никто не принял этого предложения, за исключением Вольфганга Шефлера, «специалиста по геноциду», который в 1979 году неосторожно пошел на теледебаты с Фориссоном и потерпел полное фиаско. Нечто похожее на общественную дискуссию имело место во Франции зимой 1978...79 годов. Фориссон несколько раз печатался в «Монде», пока редакция не прекратила развернувшуюся дискуссию, решив, что она опасна [43]. Об аргументации экстерминистов можно судить по заявлению историков-евреев Пьера Видаль-Наке и Леона Полякова, напечатанному 21 февраля 1979 года в «Монде». Будущие поколения будут видеть в этой декларации, подписанной 34 «учеными», такую же нелепость, какой нам видится «Молот ведьм» монахов-доминиканцев Инститориса и Шпренгера. Декларация заканчивается словами:
«И еще одно замечание. Каждый вправе толковать гитлеровский геноцид в зависимости от своих взглядов. Каждый вправе сравнивать его с массовыми убийствами и акциями по уничтожению прежде, ныне и в будущем, и, наконец, каждый также вправе предполагать или считать, что этих страшных деяний вообще не было. Но они, к сожалению, были и никто не может это отрицать, не насилуя истину. Зачем задаваться вопросом, как было технически осуществимо подобное массовое убийство? Оно было возможно, раз имело место. Из этого надо твердо исходить, разбирая в историческом плане данную тему. И мы хотим просто напомнить о следующей истине: существование газовых камер не обсуждается и обсуждаться не может».
Это заявление, составленное на жаргоне средневековых инквизиторов, характеризует жалкий уровень полемики экстерминистов с ревизионистами. Процитируем Видаля-Наке: «О ревизионистах говорят, но с ними не говорят» [44]. Эта позиция нам вполне понятна, в конце концов пусть господа-экстерминисты позорят себя публично, как это в свое время произошло с простаком Шефлером на телевидении кантона Тичино *.
Ирвинг долгое время был любимцем немецких средств массовой информации, и «Шпигель» рецензировал его книги так обстоятельно, как никогда не делал в отношении книг Екеля или Шефлера; он блистал на теледебатах своим совершенным немецким языком, но в 1988 все изменилось и о прежнем любимце начисто забыли, ибо Ирвинг, увидев один документ, склонился к ревизионизму, будучи до этого как бы «полу-ревизионистом». Осенью 1989 года его пригласили на теледебаты вместе с Эберхардом Екелем, Арно Майером и компанией, но приглашение было аннулировано, когда один из участников пригрозил не придти, если явится Ирвинг. И соблюдая групповой ритуал, теплая компания в сотый раз пересказывала друг другу старые бабушкины сказки. Этого требовала карьера и самолюбие.
Какова сегодняшняя позиция ревизионистов в вопросе геноцида евреев? Ревизионисты не отрицают ограничений, депортации и притеснений, существовавших в отношении евреев в Третьем рейхе, а также убийства множества евреев и неевреев. Они оспаривают и отвергают следующие, якобы достоверные «факты» правоверных историков:
Our Sunday Visitor, 14.06.1959, цитируется по: Butz, p.47
Lenski, p.129